Читай меня по губам - страница 9

Шрифт
Интервал
Хочешь – море огради. Синевою на мели.
Голова моя в снегу. Далека Самофракия.
Волны плачут позади, удивляя корабли.
Лестниц мертвые меха понимая с полушага,
желтизну унылых стен проходя наискосок.
Потому дрожит рука над манжетой обветшалой,
что нашел на берегу только солнце и песок.

Улететь

Пушистые облака поднимут тебя наверняка,
ты ведь сам легкий такой,
в тебе не больше дюжины голубей,
в тебе не меньше дружины богатырей, улетай скорей.
Она не пришла, так ты сам улетел.
Стало пусто, солнечно, холодно, как бывает зимой,
когда снег падает на ржавую карусель,
а ты все летишь. Ты все летишь, боже мой.
Мы расплавимся, мы икары светлого далека.
Держи меня за руку. Ты понимаешь, это моя рука.
Долина внизу полна огней, это за нами пришли
искать нас днем. Всю подноготную пережгли.
Месяц назад становится вновь луной.
А мы ходили по облакам, наивные крендельки,
белые, выпадающие дождем.
Алые, улетающие мотыльки.
Став луной, мы оборачиваемся ночью.
Прочной, брезентовой, пологом надо всем.
Взмах вороной косы оставляет не более многоточья
нас на золотой росе.
Улетев навсегда, по оставленному так плачут,
оно так безнадежно печалит, боже мой, облака
тлеют мелом горящим, пока шкуру твою медлительно размечает
рука небесного скорняка.

«Я не хочу оказаться честным…»

Я не хочу оказаться честным,
я врал, когда нужно, я улыбался, когда грустно,
в прошлой жизни меня звали Франческо,
в моих ружьях было от пуль густо,
было эль мориарти от моих стрел, когда я охотил оленя,
топоры мне запихивали за пояс,
а все остальное время
я был полночный поезд.
Сегодня вечером я снова не понял, я снова стал пони,
меня возили по кругу,
а ты сидела и грела свои ладони
о сладкий пот моего крупа,
а ты сидела верхом, как мальчишка,
каблуками впиваясь в мои бока,
и в груди перекатывалась, гречишна,
только дыхательная крупа.

Артемида

Качает пальмами рука, играет стрелами Диана,
душа горит у моряка, как настоящая заря,
изба, прибежище сверчка, протяжны руки Океана,
звезду видать издалека на лысине у звонаря.
Играй мне, колокол, сонет, и полонез читай по буквам,
мне музыки волшебный дом открыт, как облако лучам.
Жизнь совершенна, смерти нет, не выпустит она стрелу к вам,
по ней горюет Посейдон, песка прибрежного гончар.
Картавит криками народ неоспоримые рулады,
уходят вспять, поражены, владельцы меры и весов.
Граница Крита у ворот. Не запирай ума палаты.
Следующая страница