Христово крыло?
Осенью девственны все городские деревья.
Осенью все деревья как вдовы, и мягки от скорби их тёмные
школьные плечи.
Осень, ты больше, чем счастье. Я взлетаю, как будто меня
подобрали на улице,
в храм твой внесли на руках. Здесь Пушкин, и Тютчев, и даже
Фернандо Пессоа,
и далее, все кого я люблю; здесь Джон Донн и Шекспир, и далее, далее…
мокрое место, я всех их собой отражаю, я слёзы поэзии, осень поэзии
……………………………………..
я расцветаю тем гибельным цветом, той радостью страшной,
что людям дана перед смертью
……………………………………….
Боль – когда тело цепляется за
взгляд, поворот головы, чашку, воду горячую, мыло, одежду.
Всё это канет в простую вселенскую осень,
как в Клязьму (её берега круты и покрыты монашеством
ив кроткоствольных).
……………………………………….
Предчувствие радости высшей преображает
радость земную. Она расцветает, как не умеет цвести среди
плотных вещей,
она озаряется, светит! Она будто лист, мягкий и тёплый,
на антраците, асфальте,
она асфоделия радости в нашем аиде земном.
Осень —
…………………………………………
и поэт обнимает всю землю, и пестует будто ребёнка
планету свою,
обречённую преображенью.
Во всех поэтах есть нечто огнистое, лёгкое —
порою бывает и свет.
…………………………………………
Редко бывает, что осень жизни поэта
совпадает с осенью жизни вселенной,
и здесь завершается разговор о времени года.