Август кончен - страница 4

Шрифт

Интервал

И дети ловят их стальные взгляды.

Вот изгибается Садовая Большая,

Вот сад Аквариум, где тополей шуршанье,

И тени прошлого плывут сквозь воздух,

И вроде вечер, но еще не поздно.

И вроде тот же я совсем другого роста

Качу на велике в отглаженной матроске,

Звенит звонок, посверкивают спицы,

И маме тридцать, и отцу едва за тридцать.

Они стоят, из-под ладоней в небо смотрят,

Там в облаках лишь птицы по две, по три

Танцуют. Солнце, превращаясь в купол,

Садится где-то за театром кукол.

«Оттого был безупречен…»

Оттого был безупречен

Каждый день, что каждый вечер

По часам и по минутам

Был расчерчен и размечен

Так, чтоб я вдоль линий гнутых

С точностью нечеловечьей

Всем своим составом длинным,

Замедляясь, к полкам винным

Подходил по расписанью

И ощупывал их взглядом,

Словно некую лазанью —

Слой за слоем, яд за ядом,

И следил, как в перспективу

Дижестив с аперитивом

Утекают. Полок глянец

Громоздился под стропила,

Я был стоек, как спартанец,

В этих узких фермопилах.

Где-то там за стеллажами,

Словно пёс за гаражами,

Загребая воздух пастью,

Время мерно семенило:

Падал снег, менялись власти,

Кассы звякали уныло.

Где-то там о кафель пола

С медным звуком пол-обола

Ударялись. Я при этом

Был окружностью и центром

И взлетал, касаясь света

Белых ламп люминесцентных.

«Распорядились бы иначе сын с отцом…»

Распорядились бы иначе сын с отцом,

Писал бы тексты для каких-нибудь канцон

О том, как вечно донна и мужчина

Друг друга ищут, проходя вичино.

Куда спешить, когда кругом адзурро —

Он не дурак, да и она не дура.

А здесь, где я, в ходу другой фасон.

Попробуй выйти, не поддев кальсон.

Остынет кровь на холоде собачьем —

Какие к черту бачи и аббраччи.

Ни до чего, лишь сердце молча злится,

Что утрамбуют в мерзлую землицу.

«Потому что где-то в мозге, или как его…»

Потому что где-то в мозге, или как его,

Я обрывки да обноски накапливал,

Всё какие-то слова-выражения,

Что лежат теперь во мне без движения.

Вот глаголы полегли, вот наречия —

Часть за частью, и теперь больше нечем мне

Говорить. Осталась горстка числительных

И мычанье по вопросам чувствительным.

Вылезают предложения кондовые,

Словно в комиксе, где фразы гондонами

Надуваются. Бац-бац! – всё полопалось,

Развалилось, разлетелось на сто полос.

Не сшивается железными скрепками,

Теремками, колобками да репками.

Всё поломано, посажено, съедено.

Будто выскоблено ложкой обеденной.

Следующая страница