Сдача Сталиногорска и Узловой вызвала тяжелые последствия: 24 ноября немецкие танки вошли в Венев, 25 ноября вышли к Кашире. Могло показаться, что фронт взломан на 85 км и танки немцев вышли на оперативный простор: взятия мостов через Оку и рывок по автостраде от Каширы на Москву. Но только могло показаться, если бы у Ставки не было создано стратегического резерва, которого не имели немцы.
Командующий армией Болдин и штаб 50-й армии отступили на Мордвес; немцы продолжали наступление, и 27 ноября штаб армии и командующий были уже в г. Зарайске Московской области, откуда в ночь на 28 ноября по приказу командующего Западным фронтом Г.К. Жукова через Москву и Серпухов вернулись в Тулу.
Наступая на Сталиногорск – Каширу, противник начал движение и севернее Тулы с востока наперерез железной и шоссейной дорог, соединяющих Тулу с Москвой. Ночью с 4-го на 5-е декабря 1941 года дороги были перерезаны у разъезда Ревякино, телефонно-телеграфная связь с Москвой прервана. Была попытка частей противника, наступающих с востока, соединиться с частями 43-го армейского корпуса, наступающего с Запада. Но не удалась.
Тула оставалась «в кувшине» с узким горлышком. Коридор, в котором наши части сражались – одни лицом на Запад, а другие лицом на Восток – был шириной 5–6 км, но замкнуть кольцо окружения противнику не дали, хотя угроза окружения города стала реальной.
В то время оборона города была организована круговая. Бои шли непрерывные на Орловском, Воронежском, Веневском, Одоевском, Калужском шоссе и очень жестокие, противник нес большие потери, добиваясь своими атаками проникновения в город, были потери и в наших войсках. Подача электричества из Каширы прекратилась. Немцы перебили линию передачи. Электроэнергия подавалась на заводы с помощью турбины начала века, найденной на 176 заводе. Ее быстро отремонтировали и пустили в дело.
Противостояние в эти дни было во всем, везде, очень плотным, принимало подчас самые неожиданные формы. Приведу один пример. Гудериан пишет в своих воспоминаниях что, возвращаясь из Грязново в Ясную Поляну в ночь на 5 декабря, он попал в овраг на своем командирском танке и не мог выбраться из него по обледенелым склонам. «К счастью, по другую сторону оврага, – пишет Гудериан, – я встретил машину связи штаба группы, которая и доставила меня в ту же ночь в Ясную Поляну». [2, с. 246.] Незадолго до описываемого немцем счастливого для него момента разведчики доложили мне, что в овраге под Тулой кто-то возится на танке. Туда немедленно была выслана стрелковая рота, которая опоздала буквально на считанные минуты. Когда наши бойцы вышли к брошенному немецким командующим танку, мотор машины был еще теплым. Мы ходили по своей земле, и большой вопрос – кто за кем охотился.