это город, пахнувший еловыми ветками, пылью и молоком.
Я никого здесь не знаю, но кто-то стучит по
пианино, и кирпичи на долю секунды задерживают дыхание,
не рассыпаясь. Воскресное лето открыто для всех, и Улисс
может без страха вернуться, но следует знать: за столько
столетий кое-что изменилось – его здесь ничто не ждет. Ни
проемы проулков, по которым вплывает синее утро,
ни ступени, что скрипят под солнцем, ни потерянные
часы. Ничто. Разве лишь тот рисунок, который никем
и никогда не будет закончен, ведь художник ушел и уже
не вернется. Рисунок испорчен. Но линии целы, всё можно
узнать: еловые ветки ограничивают кругозор, арки вздыхают,
так что, Улисс, можешь без страха вернуться. В худшем случае
я тебе тайну открою: художник спит в одном из пивных
заведений, профукав все то, чем обладал. К рассвету он должен
вернуться: повороты и лестницы, икота и стены. Но
этот город, который тебе был доверен, – всё тот же.
Так что, вернувшись, найдешь ветшающие часовни, слепые круги,
Конец ознакомительного фрагмента.