будь у меня единственная моя гейша,
я мог бы тогда ей читать до рассвета свои
вирши, а после задремывать у нее на груди,
уже без фамилии, и без имени тоже
я мог бы чаевничать из ее стакана, предаваться
формам ее миниатюрных ступней, косточкам
кистей ее рук, ее кимоношным узорам,
поцелуйным трехстишиям, сыплющимся из ее уст
и кто я теперь без этой неведомой гейши,
которой и дела нет, что в зеркале у меня
всё еще лучезарит ее спина, фудзиямы
ее ягодиц, безупречно павшие руки
и кто ты теперь без меня, единственная моя
гейша, в невидимых нетях, не предающая
рук моих, обвивших шею твою, изгладивших
губы твои, измявших твои полусонные груди
которые так и не признаются, что любят,
а только мечтательно воркуют на мягком чужом
диалекте, какого не знаю, но знают губы мои —
и язык, вот он снова твоему соску что-то шепчет
> перевел Георгий Ефремов <