Меня прорывает. Молчать становится сложно, но я усилием воли заставляю себя замолчать и тихо произнести:
— Простите.
Я сажусь обратно, хотя до этого в порыве страсти снова встала с кресла, любезно предоставленного мне.
— Ангелина, — тихий голос мужчины заставляет меня поднять голову и посмотреть на него. — Я не желаю тебе зла. То, что случилось, уже произошло. Изменить мы ничего не можем, поэтому я предлагаю тебе отдохнуть. Родиона у тебя никто не заберет, комната для вас готова. Поспи, соберись с мыслями, и потом поговорим.
— Все в порядке, — произношу чуть охрипшим голосом. — Я просто… просто… расскажите, как вы уговорили мужа на сделку?
Адам удивленно приподнимает одну бровь, но никак не комментирует мою просьбу. Не отпускает злую шутку, хотя я уверена, что он может это сделать. Может уколоть так, что мне станет больно.
— С твоим мужем я виделся лишь раз. Когда передавал ему свой биоматериал на сдачу. Всё остальное время с ним общался Рустам. И уговаривал его тоже он, если тебе интересно. Позже, если захочешь, сможешь спросить у Рустама, как ему удалось уговорить его. У вас были долги?
— Долги? — удивленно переспрашиваю. — Нет, нет, не было, а что?
— Сумма, которую я заплатил, довольно большая.
— Насколько?
Мне хочется знать, сколько стоит моя беременность. За сколько Андрей продал возможность стать отцом и осчастливить любимую жену. Или не любимую? Он разлюбил меня? Или не верил, что однажды меня таки заберут?
Похитят, как он и просил.
Просил.
Я испугалась из-за него. Из-за условия, которое он вписал в договор. Интересно, а договор был? Или они договорились на словах? Впрочем, какая разница? По документам отцом Родиона является Адам и вряд ли суд будет разбираться, как это получилось.
Ребенка просто отдадут, а меня закроют где-нибудь в психологической клинике и скажут, что никакого ЭКО не было.
— Три миллиона рублей, — спокойно произносит Адам.
Вот так. Жизнь человека стоит три миллиона рублей. И ее, оказывается, так легко продать.
— Почему я?
Адам задерживает на моем лице тяжелый взгляд, вздыхает и мотает головой.
— Уверена, что хочешь это знать?
— Мне нужно понимать, что происходит, — пожимаю плечами.
Адам встает и подходит ближе, останавливается в метре от меня, садится на край стола и произносит:
— Ты особенная.
Я поднимаю голову и смотрю на мужчину. Он серьезно? И в чем же моя особенность?