Ну да ладно! На этом позвольте свой
краткий историко‑географический экскурс закончить, благо мы
наконец‑то добрались до городских ворот.
Наш отряд въезжал в Ранненг поздним
утром, в то время, когда народ из деревень, городов и других стран
направляется к городским воротам, чтобы купить, продать, украсть,
получить работу, пойти учиться, посетить родственников, услышать
сплетни или попросту от нечего делать поглазеть на красоты города.
Давка у ворот была такая, что попасть в Ранненг я надеялся не
раньше чем после обеда.
Гвалт в толпе стоял неописуемый.
Сотни людей разговаривали, орали, кричали и спорили, с пеной у рта
доказывая свое право первыми пробиться к воротам. Возле телеги,
груженной репой, вспыхнула драка за спорное место в очереди. Стража
Ранненга попыталась навести порядок, но только сделала еще хуже –
безнадежная попытка успокоить мутузивших друг друга деревенщин к
успеху не привела, а все нездоровое внимание толпы оказалось
сосредоточено на нерасторопных стражниках. Назревала потасовка, и в
воздухе ощутимо запахло жгучим гарракским перцем. Немногочисленные
стражники сами были не рады, что вмешались в драку деревенских
детинушек.
– Что за ерунда? –
раздраженно бросил тип с унылым лицом, отзывающийся на имечко
Горлопан. – Сколько себя помню, у Северных ворот никогда не
было такой давки! Все всегда прут через ворота Триумфа. Ополоумел
народец, что ли?
– И чего мы через эти ворота
поперлись? – зло прошипел Халлас, держась рукой за щеку.
Что может быть хуже хмурого,
сварливого и злого на весь белый свет гнома? Только хмурый,
сварливый, злой на весь белый свет гном, да к тому же еще и с
больным зубом.
– Да они ближе всех к
тракту! – попытался оправдаться Горлопан.
– Ближе они, – хмуро сказал
Халлас, теребя косички в своей бороде. – А то, что сейчас
кто‑то загнется от зубной боли, об этом дурья твоя башка не
подумала?!
– Хватит, Халлас, –
вступился за Горлопана Делер. – Ты терпел целые сутки, потерпи
еще часок.
– Так это не он терпел, это мы
его терпели, – не согласился с карликом пухленький Сурок, и
его тонкие губы дрогнули в едва заметном подобии улыбки.
Тут я был склонен поддержать Сурка. С
того времени как у гнома заболел зуб, он стал просто невыносим и
довел до кипения не только Делера, но и обычно всегда спокойного
флегматика Фонарщика. Только каким‑то чудом – видно, провидение
богов, не иначе, – отряд не скрутил Халласа на дороге и не
выбил ему проклятущий зуб.