Радиограмма Лейли пришла в самый конец лечения.
– Мне хочется поговорить с ней, – попросила дежурного Эя.
– Сеньора, не утомит ли тебя разговор?
– Никоим образом. Наоборот!
– Пожалуйста! – он включил связь.
Лейли никак не ожидала увидеть её на своем экране: сразу вздрогнула.
– О, Эя!
– Здравствуй, Лейли! Я рада видеть тебя.
– И ты здравствуй, Эя! Как ваше здоровье?
– По-моему, уже в полном порядке. Нам здесь уже надоело. Так хочется увидеть всех друзей!
– И мне вас.
– Ты хочешь расспросить о Лале: я знаю.
– Да. – Вид у нее был грустный.
– Знаешь, что? Я сейчас попрошу разрешение на твое посещение. В конце концов, несколько дней не играют роли. Пора кончать наше затворничество. – Экран погас.
Лейли сидела, не двигаясь; ждала, веря и не веря, что произойдет невероятное. И лишь когда экран засветился, и Эя сказала: «Всё в порядке: я их уговорила. Прилетай: сейчас!», она заторопилась, вспомнив, что не одета. Отдала команду роботу достать из хранилища нужную одежду и украшения, вызвала кабину – и наспех заколов волосы, накинула плащ поверх домашней туники, укатила на аэродром.
Туалетом занялась в ракетоплане – его вел автопилот. На это ушло не много времени – слишком мало, чтобы занять её, отвлечь чуть от томительного ожидания, от которого, казалось, можно было задохнуться.
Эя с балкона видела, как появился в небе ракетоплан. Сделав разворот, он сел. Женщина в черном развевающемся платье медленно двигалась к дому. Эя быстро пошла ей навстречу. Она была рада гостье: карантин, казалось, длился целую вечность.
Лейли – друг Лала: значит и их друг. И одна из самых любимых её актрис. До чего же она красива: недаром Сын там, на Земле-2, последнее время аж не дышал, когда она была на экране. Но глаза её печальны.
Эя взяла её за руки:
– Все будут рады тебе. Дан с детьми отправился в горы. Но они должны скоро вернуться: ушли давно – до того, как мы с тобой связались. Они ничего не знают – ну и пусть: я ничего не сообщу им – твой прилет будет для них сюрпризом. А мы пока поговорим: я так соскучилась по общению.
– Я очень ждала вас.
– С Лалом.
Лейли молча кивнула.
– Я понимаю, – Эя тоже замолчала, и Лейли была рада, что не надо ничего говорить. – Это страшная потеря. Не только для нас. Для всех. Он был удивительный. Единственный, кто понимал, какими должны быть люди.