– А колдунья? Ты уже говорил с ней об этом? Что она сказала? – уже спокойнее поинтересовалась Катарина, накрывая ладони мужа на плечах своими.
– Парные души могут существовать в одном мире. Анкиру возможно вернуть, не возвращая в обмен девушку, но на это нужно время. В любом случае, оно у нас есть, – заверил Берингар и снова улыбнулся. – Посмотри, удача сама идет к нам в руки. Если бы Анкира не выкинула свой фокус, нам всем пришлось бы мучиться до конца жизни.
Женщина тоже улыбнулась и покачала головой.
– Ты же знаешь, я полностью доверяю тебе. Делай, как считаешь нужным, но верни нашу дочь. Надеюсь, она будет счастлива без этого дара. – Она шутливо строго пихнула мужа в ребро. – И, будь любезен, больше не помогай никаким старым волшебникам. Даллор был великим, но его подарки — сущее проклятие.
Берингар тихо хмыкнул.
– Мир — это важно. Но я недостаточно хороший правитель, чтобы ради него издеваться над дочерью.
– Зато ты хороший отец, – пробормотала Катарина, уткнувшись в грудь обнявшего ее мужчины.
– Проверь завтра утром Киру. Мы слишком долго ее избегали. Нужно убедиться, что она ничего не подозревает и не знает, что колдунья уже здесь. Девушка так же упорна в своем желании вернуться домой, как Анкира в своем желании избежать участи зеницы.
Женщина глухо усмехнулась ему в шею.
– Они одинаково упрямы. Их легко примут за близняшек.
На мгновение повисла умиротворенная для них, но напряженная для меня тишина. Древесина в камине мягко потрескивала, а пламя отбрасывало танцующие тени на светло-коричневые стены. Пульс отбивал в ушах так громко, что я едва расслышала тихий заверяющий шепот Берингара:
– Колдунья сказала, тот мир достаточно безопасен. Анкира слишком отчаянно рвалась на свободу, чтобы сдаться. Уверен, с ней все хорошо.
Катарина молча кивнула. Оба, скрывая друг от друга лица, напряженно о чем-то размышляли. Несмотря ни на что, они беспокоились, и ничего не могли с этим поделать.
Дверь рядом со мной неожиданно распахнулась. Бледная и шокированная я подскочила на месте и отошла, давая войти двум незнакомым служанкам.
– Как вы и просили, ваш ужин, лорд, – вежливо поклонившись, любезно отчиталась одна из них.
Пока вторая завозила внутрь деревянный столик на колесиках, я аккуратно проскочила в открытую дверь и помчалась на свой этаж. Сердце в груди едва не сносило ребра. От переживаний к горлу подступила тошнота. Меня собирались запереть в этом мире навсегда. И о какой-либо договоренности не могло идти и речи. Тут не договориться — они делают это не ради выгоды, а ради своей семьи.