Невольно словила себя на мысли, что даже соскучилась по Вике. Уж лучше бороться с этой стервой и ее предателем-альфонсом, чем отстаивать свою жизнь в неизвестном волшебном мире.
Похоже, пока я собиралась, наступила глубокая ночь. По пути на первый этаж не встретилось ни души. Царила просто гробовая тишина, от которой шевелились волосы на затылке. Радоваться не торопилась, но на всякий случай перешла на слабый бег. Буду жаться по углам — не выйду из замка и к утру.
В холле все же пришлось притормозить — у ворот стояла стража. Хоть находка и стала преградой, в какой-то степени, я обрадовалась. Было бы слишком подозрительно, не попадись мне на пути ни души.
Досадливо поморщилась и нервно осмотрелась. Проклятие! Как же их оттуда увести? Открыть двери — не вариант, они…
Я скептично изогнула бровь и вернула взгляд ко входу. А может и вариант…
Приблизившись, внимательно осмотрела мужчин. Оба стража казались каменными изваяниями — за забралами и тонной брони не было видно ни движения грудных клеток, ни даже глаз. На свой страх и риск медленно открыла дверь и аккуратно выскочила.
Сердце снова затрепыхалось в груди, в ушах зашумело от потока ветра, хлещущего в несущееся тело. На всякий случай я остановилась у колонны у входа и обернулась. Из замка выглянул озадаченный страж и, подозрительно осмотревшись, спокойно закрыл ворота обратно. Угрозы он не увидел, а бежать за неизвестностью человек без паранойи не стал бы.
Я облегченно выдохнула и развернулась к зданию спиной, подставляя лицо прохладному воздуху. По венам разлился адреналин, а в груди — азарт.
Старый город впереди сиял теплыми тусклыми огнями уличных фонарей и горящих в окнах свечей. Откуда-то послышался невнятный гам пьяных дебоширов, еще дальше прозвучал низкий лай собаки. В чьем-то дворе громыхнуло и покатилось ведро.
На лице невольно расцвела облегченная улыбка.
Да, меня ждет неизвестность, но я свободна.
***
Я понимала, что у меня есть только эта ночь. Нет сомнений — утром на мои поиски бросят все силы как хранители, так и Ратценбергские. Потому я не позволила себе расслабиться и насладиться своим освобождением, вместо этого принявшись нарочито путано брести куда глаза глядят.
Торопиться не торопилась — времени хватало, но и остановиться не могла. Петляла дворами и маленькими лесопосадками, напряженно вглядываясь расширенными глазами в темноту.