Хорошо это заведение не только своей кинематографической историей, но и тем, что в нём практически никогда нет посетителей, даже в пятницу вечером. Но процветает уже долгие годы. Такой вот экономический парадокс.
В уютном полумраке помещения, стилизованного под морскую тематику, на огромном плазменном экране шли новости. За барной стойкой стояла очень эффектная деваха с точёной фигурой, аппетитными формами и тренированно-радостным лицом. Без преувеличения можно было сказать, что эта красотка является главным украшением заведения.
Заказав две кружки пива у этого феномена привлекательности, я плюхнулся за столик. Сделав большой глоток солодового напитка и вальяжно развалившись в кресле, я начал впитывать поток новостей из телевизора. Тем временем барная красотка начала, виляя бёдрами, маячить между столиками, протирая их влажной тряпочкой, – несмотря на то что ввиду отсутствия посетителей действие её было, мягко говоря, бессмысленным, но с мужской точки зрения очень эстетически-эротичным и вызывающим нравственный восторг. Так или иначе любоваться на неё гораздо интересней и приятнее, чем слушать надоевшие пресные новости. Через некоторое время вояж с тряпкой закончился, и красотка вернулась за барную стойку. Поток новостей в мой мозг возобновился.
Когда вторая кружка пива заканчивалась, а поток новостей сменился потоком рассуждений о том, почему в нашей стране есть всё, кроме нормальных футболистов, мой организм потребовал «сброса балласта». После возвращения из уборной, под действием хмеля меня начали одолевать философские мысли о том, как могла бы сложиться моя жизнь, вспоминать упущенные возможности, жалеть о подорванном стрессами здоровье… Хотя в целом чего брюзжать: у меня вполне нормальная жизнь: красавица жена, умница дочь, жду сына, работа не предел мечтаний, но я на ней самореализуюсь, я общаюсь с интересными людьми, чувствую себя нужным… За этой пьяной внутренней нуднёй я провёл часа два.
«Ладно! Допиваю пиво и иду домой, к семье. Впереди выходные», – жизнеутверждающе умозаключил я, опрокидывая в себя остатки хмельного напитка, закидывая ногу на ногу.
Но тут я почувствовал, как что-то пнул ногой. Наклонившись под стол, я увидел серебристый органайзер. Подняв его в барный полумрак, я увидел на жёстком добротном переплёте в правом нижнем углу чёткую печатную эмблему в виде скрещённых молота и гаечного ключа. «Чудно! – подумал я. – Похоже на инженерный знак советских времён, только ключ там разводной».