– Да много ли ты знаешь об этих людях? Это место давно уже проклято! И ты прекрасно знаешь, кто здесь водится! – сказал Дианин.
– Тот самый демон, которому вы так поклоняетесь? – изогнул бровь Блад.
– Не суй свой нос не в свое дело, Блад! – огрызнулся Асмодей.
– Ты… посмел послать меня?! – удивлённо спросил вампир.
– Что слышал, упырь!
– Как грубо… Думаю, вы научитесь манерам, когда вы узнаете, что у меня есть, – и он вытащил из-за спины чей-то череп. – Ха. Это всё, что осталось от несчастного Дристьяна.
Асмодей и Дианин переглянулись.
– Хотите заполучить его? – спросил он.
– Не шути так, Блад. Ты не знаешь, на что мы способны!
– О, нет, я-то как раз прекрасно знаю.
Дианин дал знать кивком головы Асмодею, чтобы тот обошёл Блада с другой стороны. Стоило им наброситься на вампира с руками, полными сгустками энергий, как Блад превратился в летучую мышь и взмыл в поднебесье.
– Улизнул, тварь. Черт с ним. Главное, что череп собрата теперь наш, – сказал Дианин и забрал реликвию.
Глава 2. Ведьма с сиреневыми глазами
Неподалеку в городке у площади стоял храм, сооруженный в лучших традициях готического стиля. Его высокие башни стремились в бесконечную высь, загроможденную черными тучами, а по периметру стояли статуи неизвестных святых. Примечательно, что входа у него было два: один сбоку, а другой, как полагается, спереди в центре и выдавался на юг, где как раз находился лес поодаль от города, в то время как алтарь был устремлён на север. На улице было безлюдно и мрачно из-за туч и предвосхищения грозы.
Однако, вместо дождя в эту ночь высыпал нежданный снег. К боковому входу по ступенькам поднялась фигура в узком темно-коричневом плаще с капюшоном. Под грудью человек был обвязан поясом так, что плащ больше напоминал кимоно, чем балахон. Капюшон был надвинут на лицо так, что были видны лишь нос и рот. Через плечо у незнакомца была перекинута девушка.
Человек громко постучал в дверь. Отворил священник.
– Помогите ей, пожалуйста, она ранена, – полушёпотом попросила фигура. Голос не был знаком священнику, однако тот молча кивнул, пригласил незнакомца войти в храм и позвал диакона.
Поскольку зал был почти пустой, и всюду стояли лишь столы со свечами, зажжёнными за упокой усопших и за мир, диакон притащил старый матрас, на который положили несчастную девушку. У неё были черные спутанные волосы и бледное лицо. Левое плечо было искусано, а живот разодран так, словно некто прошелся по нему огромными когтями.