– Тогда я побежал?
– Беги, отче. А коль без тебя уплыли, так ты возвращайся!
– Я вернусь…
14
Московское великое княжество,
Устюг, набережная,
в год 6918 месяца страдника в 9-й день,
девятый час
Никто за одного. Хуже небесного лоцмана только женщина
Отто не спешил подниматься на ушкуй. К чему лишний раз навлекать на себя гнев капитана, которому во что бы то ни стало хотелось спровадить всех с судна? К тому же, почему бы не понаблюдать издали, кто и с кем будет возвращаться? Устроившись на перевёрнутой килем вверх ладье с кульком ещё тёплых пирожков, которые он купил на торжище, Отто принялся бдеть.
Ушкуйники потянулись с берега: задние окликали идущих впереди; те останавливались, поджидая догонявших. Ватагой, громко переговариваясь и похлопывая друг друга по спинам, прошла команда и со второго ушкуя. И что же?! На нём всем заправляет подельник Власия купец Иван Кочерин!
На такую удачу – zwei Nasen töten – не смел надеяться даже расчетливый Ганс Вреде. Предводитель немецкого торгового двора, когда поручал Отто проследить за ушкуйником, понятия не имел, что тот отправится в Биармию на пару с Кочериным. С тем самым, вместе с которым Власий сорвал последнюю сделку с немецким двором. Такого еще не бывало никогда! Когда герр Вреде перенёс окончательный расчёт на утро, оба купца на следующий день не явились. Хозяин русской Birchalle, которая была через дорогу с торговым домом, за скромное вознаграждение присматривавший за своими посетителями, доложил, что к Власию и Ивану подсел ломбардский купец. Он и скупил у них весь товар, не торгуясь.
Ганс Вреде был вне себя: он требовал отыскать вероломного купца и отправить его noch warm ins Jenseits. Кинулись в погоню, а его ни на одном торговом дворе никто не знает. И все же Отто его настиг, уже на подъезде к Нарове, когда купец уже успел поверить в то, что спасся.. Вытерев о траву клинок, Отто проворно обшарил обмякшее тело, испытав мимолетное недоумение. («Слишком легкая добыча, слишком… И где сам товар?») Впрочем, was dich nicht juckt, das kratze nicht. Отто честно принёс Гансу то, что он просил, – жизнь купца, оставив себе то, о чём Вреде не спрашивал – карту Биармии с нанесёнными на неё какими-то непонятными знаками. И не распознанные они являли собой очень важными сведениями для человека, не понаслышке знающего, что на самые главные вопросы ответы приходят тогда, когда меньше всего ждешь. Но когда он, выполняя поручение герра Вреде, напросился на ушкуй Власия, то невольно подумал, ощупывая под подкладкой карту, что приблизился к разгадке. Кому карта могла принадлежать? Викингам, ходившим в Биармию для добычи? Саамам, промышлявшим в этих краях мехами, серебром и моржовой костью?