Дождавшись ночи, друзья приступили к воплощению задуманного. Захватив транспорт, они тихонечко перебрались на женскую половину общежития и… Алекс, гордо восседая в кузове грузовичка, который тянул Семён, со страшным скрипом пронёсся по коридору. Эффект превзошёл все их ожидания. В ночной тишине, когда слышен каждый шорох, автомобиль издавал такой силы звук, что казалось, будто бы это не игрушечная машина, а огромный ржавый танк грохочет своими гусеницами и вот-вот разнесёт здание вдребезги. Девушки вылетали из своих комнат как ошпаренные в том, в чём заставал их этот грохот. Некоторые, конечно, успевали по дороге накинуть на себя что-то, но в основном выскакивали в чём учили – то есть в исподнем. В общем, за время путешествия Алекс успел оценить качество нижнего белья почти всей прекрасной половины обитателей этажа. В конце коридора, не дожидаясь «бурных оваций», друзья, подхватив машину и давясь от хохота, пулей спустились на второй этаж, где, заскочив в туалет, не мешкая выпрыгнули через окно на улицу. Остаток ночи им пришлось провести в соседнем общежитии, поскольку приятели прекрасно понимали, что возвращаться к себе им не стоит. К утру все поостыли, и они потихоньку прошмыгнули в свою комнату.
К концу третьего курса, когда их чуть было не выгнали из института за очередную проделку, парни свой пыл немного поубавили. Да и повзрослев, ребята решили, что пора браться за ум, и всерьёз занялись учёбой. Семён заинтересовался биохимией, а Алекс решил посвятить себя прикладной науке. После института, оставаясь по-прежнему закадычными друзьями и работая в одном городе, они регулярно, вдвоём или в компании девчонок, выбирались куда-нибудь по выходным.
Но последнее время Семён стал каким-то странным: свёл к минимуму их общение, по телефону отвечал с неохотой и старался как можно быстрей закончить разговор, сам никогда не звонил, чего раньше не было. На вопрос Алекса, не заболел ли он, Семён отвечал, что нет, всё нормально, просто дел много. В общем, приятель превратился в натурального затворника. И вот он пропал… Не отвечал на звонки, его не было ни дома, ни на работе. На днях Алекс заходил к нему в институт. Друг отсутствовал, а его вещи хаотично валялись по всему кабинету. На Семёна это не похоже: он был педантом и все предметы лежали у него всегда на своих местах. Да и тамошнее начальство вело себя как-то странно: нервничало, суетилось, постоянно убегало от него. На вопрос Алекса, куда делся их сотрудник, завлабораторией ответил, что он и сам хотел бы знать, куда тот делся. И, остановившись на минуту, уклончиво спросил, не замечал ли он что-то необычное в поведении Семёна, не оставлял ли товарищ каких-то записей или вещей у него. Алекс ответил, что не оставлял.