От выпитой водки у Лены кружилась голова, к тому же, Москвы она не знала, а номер машины, конечно, не запомнила.
Вместе с приехавшим лейтенантом милиции Иван Анатольевич тщетно пытался узнать, по каким улицам они ехали, куда ее везли, где она поймала машину. Также тяжело давалось Лене описание преступников. Их лица были как в тумане.
Через час беседы Лена подписала какие-то бумаги и лейтенант милиции уехал. Русаков уложил ее на диван в одном из кабинетов, прикрыл пледом и посоветовал хорошо отдохнуть, ведь завтра ее ждал решающий экзамен – третий тур прослушивания.
Он разбудил ее в девять часов. Вошел в кабинет свежий, отлично выбритый, пахнущий дорогим одеколоном. Протянул чистое полотенце и с улыбкой посоветовал привести себя в порядок.
Потом они пили чай и ели свежие «пятикопеечные» булочки с маслом в пустом комитетском буфете.
– У меня после дежурства выходной, – сообщил ей Русаков, – я отвезу вас, Лена, на экзамен. И постараюсь решить вопрос с общежитием.
– Спасибо, Иван Анатольевич.
Абитуриентам из ближнего Подмосковья, по правилам, общежития не полагалось. Но Лена, уезжая из дома, не знала об этом и предполагала, что, если успешно пройдет третий тур, то сразу получит место.
– Соберитесь, Лена, ничего особенно страшного не случилось, уверяю вас, – наставлял ее в машине Русаков, – все могло кончиться намного трагичнее… Я думаю, это происшествие пойдет вам только на пользу! Да-да, не удивляйтесь! Шок, потрясение, естественные, а не вымученные эмоции в вашей профессии просто полезны. Вы отлично сдадите экзамен, я уверен! К тому же, вы говорите почти что с коллегой. Я, между прочим, закончил киноведческий факультет ВГИКа.
– Правда?
– Моя дипломная работа, только не смейтесь, называлась так: «Творчество Ингмара Бергмана, как символ упадка западного кинематографа».
Лена засмеялась, хотя, по правде говоря, ни одного фильма Бергмана не видела и только слышала об этом известном шведском режиссере.
– Сейчас, я даже помню до сих пор… Вот: «В фильмах Бергмана выражены духовный кризис и терзания личности, ощущающей свое одиночество и покинутость в буржуазном мире…» Что-то в этом роде… Полная чушь, конечно! – заключил Русаков, – Правда, «пятерку» свою я получил. Но главное, что дал мне ВГИК, – это возможность познакомиться с шедеврами западного кинематографа и понять, что проблемы людей заключены не в строе, они – в них самих. Но кроме проблем каждого отдельного человека, существуют не менее важные проблемы общности людей, называемой государством. И на этом уровне частные проблемы личности должны уходить на второй план… Это, кстати, ответ на ваш молчаливый вопрос, почему я оказался здесь.