– Ладно. – он выглядел так, будто я ему шоколадку предлагаю.
– Хотя нет, не надо. – я вспомнил о ребенке. – лучше вали из города. Во избежание.
– Семью я к матери в деревню отправлю. У мелкого – аллергия на всё подряд, ему в городе вредно.
Я внимательней оглядел хакера Максима Ванадиевича.
– Ты же понимаешь, что влезаешь в неприятности?
– Кто-то же должен? А всю жизнь с оглядкой на шантажистов жить…
– Дело твое. Хотя – уважаю. – я поднялся. – Семью вывези, жилье смени. Есть где перекантоваться?
– Найду. И вам, уж простите, не скажу. Сам вас найду.
– Добре. Главное, рой.
– Нарою, не беспокойтесь. Меня эти уроды тоже достали.
Выйдя из подъезда, я сломал телефон, выгреб потроха и разбросал детальки по сугробам.
А потом поехал к Лильке. Отца втягивать не хотелось, а о ней, кроме Михалыча, никто не знал… Руку дергало, а Лилька умеет делать удивительный массаж…
По дороге попросил остановить возле супермаркета. Во-первых, негоже являться к любимой женщине с пустыми руками, а во-вторых, купил новый телефон. День-два попользуюсь, потом еще что-нибудь придумаю.
Вставив новую карту, набрал Михалыча, объяснил про парнишку-хакера и попросил найти кого-нибудь, чтобы присмотрели. Во избежание.
Потом позвонил отцу:
– Привет, па. Прости, сегодня – никак. Да, новый номер. Я машину разбил. Не справился с управлением. Да движется дело, движется. На всех парах… Пытаюсь разобраться. Разумеется, не оставлю.
Отец – человек аналитического ума. Он прекрасно всё поймет.
***
Кое-как ухватив одной рукой коробку конфет, вино и букет роз, поднялся на Лилькин этаж. Плечом позвонил в дверь. Каждый раз дух захватывает, когда её вижу… И всё думаю: что она во мне нашла?
– А я решила, что ты новую любовницу завел.
– Ага. Работа называется. У нас там…
– Да, я слышала. Соболезную. Хороший был человек?
Я удивился. Никогда она не интересовалась моими делами. И меня это полностью устраивало.
– Откуда ты узнала?
– Новости, Воронцов. Иногда я включаю телевизор.
– Ах, да. Прости. Я забыл, что бывает на свете такой волшебный ящик с картинками.
– Бедненький. Ну проходи, мой руки, я тебя кормить буду…
В Лилькиной уютной кухне, рядом с супницей, из которой пахло чем-то аппетитным, казались очень далекими и смерть Кремлева, и Лубянка с её специфической действительностью, и даже сегодняшнее покушение.