Что-то часто мне в последнее время всякие гении попадаются.
– И что в нем особенного?
Я вспомнил, что в деле Рашида Калиева ничего такого не было. Только то, что он – консультант. Чертовщина какая-то, ей Богу.
– Во многое я тебя посвятить не могу… – отец снова напялил очки. – Однако скажу: никакой Рашид не преступник. Он помогал нам с Константином. Точнее, не так: это мы помогали господину Калиеву в его поисках.
Я присвистнул.
– Во что вы с дядей Костей ввязались?
– Да как тебе сказать… – он пожал плечами, задумчиво пошурудил кочергой в камине, поправляя дрова.
– Ну ладно, дядя Костя… Ты-то к ним каким боком?
– Да каким… – он снова пожал плечами, стараясь казаться равнодушным. – Скучно на пенсии.
Даже если ему что-то известно – сейчас не скажет. Он всегда так. Мать вот не выдержала: вечные тайны, недомолвки, секреты… Я вздохнул.
– Так что мне делать с этим Рашидом? Искать?
– Разумеется!
Я помолчал, а затем решился:
– Пап… ты веришь, что дяде Косте стало плохо за рулем?
Он несколько минут смотрел в огонь, поглаживая кошку, затем задумчиво произнес:
– В нашем возрасте чего только не бывает…
– Ну знаешь! – я вскочил. – За дурачка меня держите? Развели конспирацию…
Я надеялся, что хоть сейчас отец будет откровенен. И, признаться, его нежелание хоть как-то мне помочь, просто выбило из колеи.
– А вот и разберись! – вставать он не стал, но так зыркнул из-под бровей, что всякое желание воевать пропало. – Привык, понимаешь, на всем готовом. Теперь сам попробуй, каково оно.
– Извини. Я… не хотел. Просто… Никто ведь не верит, даже жена дяди Костина. У меня сложилось впечатление, что ей заплатили…
– А хоть бы и так. – он равнодушно пожал плечами. – Для тебя это что-то меняет?
– Да нет, конечно…
– Ну, вот и ладно! – отец поднялся, всё так же с кошкой на руках. – Езжайте. А то дорогу совсем заметет.
Взяв снимки, я сделал последнюю попытку:
– А этих ты никогда не видел?
Он пожевал губами, задержался взглядом на фото старика. Посмотрел на меня, снова на фото… Отец вел себя так, будто нас подслушивают – возникла такая мысль. Недоговаривает… Да что там! Просто отделывается общими местами…
– Разбирайся. Вода камень точит. – и всучил мне бумаги.
Он и в детстве моем так говорил. Приучал к самостоятельности.
На улице я всей грудью вдохнул свежий, морозный воздух, в голове прояснилось. Завидую отцу. Где-то… Живет себе на природе: тишина, покой… Всё, разберусь со смертью дяди Кости, и – на Байкал.