Так как вокруг лагеря не было ничего, то и продукты купить было негде. Редко приезжал полевой чипок, в котором было сплошное однообразие. Единственной радостью у хозяек стал старик-узбек, который раз в неделю привозил на тачке вкусные фрукты и овощи, да узбекский свежий хлеб и южные сладости. Продавец всегда был одет в одну и ту же одежду: серый затёртый ватный халат, подвязанный красным выцветшим поясом, на голове темная облезшая тюбетейка с кое-где оставшимся национальным орнаментом, на ногах чёрные пыльные кожаные сморщенные сапоги, со сбитыми и стёртыми каблуками. Лицо продавца было очень смуглым, покрытым большими морщинами. Узкие вдавленные глаза выдавали в нём мудреца. От него всегда пахло восточными пряностями и домашним очагом.
Женщины гурьбой набрасывались на привезённые угощения и с быстротой ветра скупали практически всё. Старик же был их главным глашатаем, привозил с собой последние новости, прочитанные в газетах или услышанные по громкоговорителю, установленному в ауле, рассказывал различные интересные истории из жизни односельчан, так что время, проведённое с узбеком, многие относили к положительной части проживания в невыносимой местности.
Конечно же, уши старика становились и последней инстанцией в тяжёлой неустроенной жизни дамочек, которые жаловались на несносные условия и на жесточайшую жару, которая многих донимала больше всего, на назойливых насекомых, которые не давали покоя никому, а средств избавления от них в лагере не было. Старик же в ответ только усмехался: «Как вам повезло, как вам всем повезло!». Не могли понять женщины такого сарказма продавца и иногда в грубой форме ругались с ним, обращали внимание на его неграмотность и несмышленость…
Практически каждый приезд узбека сопровождался жалобами на зной, песчаные бури и огненное солнце, выжигающее всё пространство. Продавец выслушивал женщин, не перебивал их, а когда гневный запал заканчивался, повторял: «Как вам повезло, ой, как вам всем повезло!»…
Потом внезапно началась война, и в первые дни войны Кировоград был стёрт с лица земли немецкой авиацией. Город был в руинах, не осталось ни одного высотного целого дома, от бывшего воинского гарнизона не осталось ничего. Информация, которая доходила до военных в Узбекистане, была тревожной и печальной. Оставшиеся родственники и знакомые остались без крова, от красивых благоустроенных домов ничего не осталось. Военный аэродром превращен в усыпанную воронками землю.