Внезапно пятно резко начало увеличивается в размерах, словно до этого Майкл смотрел на него через обратную сторону бинокля, но теперь, поняв, что к чему, выбросил бинокль прочь.
Сила вдруг начала покидать его ноги, шаги стали казаться тяжелыми, а стопы ватными. Голова стала стальной гирей, а в легких появилось ощущение недостатка кислорода. Он задержал дыхание. Его глаза превратились в две сверкающие круглые монеты. Рука, которая так же нехило прибавила в весе, тянулась у светлому пятну впереди. Оно росло, превращалось, переливалось (все было как во сне) тепло приятно щекотало его лицо, от этого становилось спокойно. Восковое касание белого света приятно обжигало кожу, заставляя крохотные волоски на руках скручиваться и выгорать. Майкл, вопреки нарастающему жару во всем теле, был счастлив. Он не знал, почему: все это было слишком странно, что бы вот так бездумно улыбаться и кричать от радостного – почти безумного-смеха. Но Майкл смеялся; это был искренний смех радости. Затем, когда свет полностью его проглотил, внезапно, он почувствовал, как внутри его все вздымается вверх, как тошнота, вперемешку с болью наступают на голову. Казалось, он едет на скоростном лифте вниз, или вверх. На такой именно скорости он не мог определить. Вдруг все вокруг наполнил шум, придав свечению еще большей реальности. Теперь все это не казалось сном. Все внутри взбудоражено тряслось, а свист поднимался вместе с ветром. Белое свечение превратилось в прямой и сильный вихрь. Эта трясина захватила его в крепкие объятья, в этот момент – когда к телу прильнула новая, еще более сильная боль – ощущение сна окончательно выветрилось из его головы. А когда, наконец, все прекратилось, в голове стоял такой гул, словно отголосок пушечного выстрела.
Мысли еще долгое время приходили в порядок, возвращаясь, как книги, которые вышвырнули со своих мест на полках, а потом начали медленно распределять по своим местам. Мир прекращал вращаться, начал становится на место. Майкл осознал, что лежит на земле, на очень твердой земле, покрытой очень грубым мхом. Глаза его начали раскрываться, медленно, словно после долгого сна. Но как только он увидел-захотел закрыть, но уже н смог отвести взгляд.
Перед ним на десятки, и сотни тысяч метров стелился каньон. Горы, которые были за ним, казалось, тонули во мгле низких облаков, плывущих прямо в сторону верхушек каменных гигантов. Майкл поднялся на ноги, шокировано смотря вперед, на дюну, что осыпалась с края одной из скал. Тоннами песок переплывал, залетая в щели в земле, образуя подобие зыбучих песков. Солнце освещало золотистый бархат песочного ковра, который отблескивал сотнями тысяч маленьких солнц. Косые лучи огибали причудливых форм облака, превращая местный вид в мимолетный пейзаж, красивее и четче многих гениальных полотен. Все это было у него под ногами Майкла, его глаза не могли приспособиться к такому простору, оттого к горлу подскочила тошнота. Но это не остановило его. Майкл подошел к краю каменного плато и еще внимательней всмотрелся в этот завораживающий, но одновременно и пугающий вид. За каньоном стелился песок, доходя до самой полосы горизонта, а за тем горизонтом скрывалось нечто… он это «чувствовал».