Морские течения приносили все выброшенные или утерянные человеком богатства сюда, а гостеприимная коса принимала без разбору всё, что могло доплыть до этих мест. По-видимому, серпообразная форма берега работала как ловушка и притягивала, словно магнитом, всё, что плавает, именно сюда. Ведь и мой плот здесь очутился так же, как и мусор.
Перед основанием скалы песчаный пляж расширился и разошелся в стороны, уступив по центру место плодородной земле, на которой буйной растительностью разгулялась природа. Эта зеленая стена как будто разрезала своим острием косу надвое, словно ледокол вгрызся в скованный льдом океан.
Чтобы проникнуть в лес или, точнее сказать, джунгли, мне придётся еще найти подходящее место для входа, потому что граница пляжа и джунглей была очерчена обрывом высотой около двух и более метров. Здесь воочию можно было лицезреть многолетнее соперничество воды и земли за захват территории. Океан постепенно подтачивал берег во время штормов, отламывая и растворяя в себе слабо защищенные участки плодородной почвы, а земля боролась за своё жизненное пространство мощными корнями деревьев и кустов, пытаясь отгородить вскрытое своё нутро живым барьером, уменьшая силу удара волн или вовсе сводя на нет очередную атаку водной стихии.
Центральную часть острова я решил исследовать после того, как разведаю всё его побережье. Побрел по левому краю, продолжая удивляться хитросплетению корней, что свисали с крутого берега. С этой стороны я всё время видел свой плот, так как коса шла полукругом и скала не закрывала обзора, но небольшое беспокойство было по поводу того, что, когда я начну огибать скалу с другой стороны, плот исчезнет из виду, а на нем было много необходимых вещей для жизни в одиночестве. Их мне не хотелось терять. Перед своим походом я, конечно, его хорошенько закрепил веревкой к стволу мощного, тяжелого дерева, которое давно когда-то принесло течение и укоренило в недрах косы неподалеку от моего плавсредства, но сомнения всё равно подтачивали уверенность в своих поступках. Переносить весь свой скарб куда-то тоже было глупо: ведь еще не было известно, безопасно ли вообще это место? Поэтому оставил всё, как есть, и ушел в разведку. Успокаивало то, что ветра не было, волны большой тоже, а небо чистое и безоблачное.