– А как в таком случае быть по-настоящему талантливым людям?
– Прирожденные гении своего дела не будут жить иллюзиями. При всем желании, они не смогут жить обычной жизнью. Днем он будет прыгать в канализационные люки и ломом долбить замерзшее дерьмо, а ночью он будет писать прекрасные романы о любви и далеких, красивых мирах. Гений будет таскать тяжелые мешки, но при этом мысленно сочинять прекрасные сонаты и мурлыкать их себе под нос. Талант – это болезнь, увы, не излечимая. Рано или поздно, они достигнут своей цели, но для начала им нужно познать все «прелести» жизни.
– Я пилот – напомнил Овальд. – Я не совсем творческий человек…
– Сути это не меняет. Птицу нужно подержать в клетке, что бы она начала ценить свободу и экстаз от полета.
– А как при такой системе быть, к примеру, врачам? – усомнился Овальд. – Я никогда в жизни не поверю, что люди такой профессии тоже должны пробивать себе дорогу. Нейрохирург, который отбатрачил десяток лет грузчиком, не сможет потом взять в руки скальпель и совершать сложнейшую операцию своими мозолистыми, дрожащими руками. Для этой профессии нужны знания и опыт.
– А ты разве не понял, когда очнулся в больнице, что врачи давно уже стали коммерсантами, а не спасателями чужих жизней. Программа «обезвоживания» дала сбой в нескольких отраслях, и ключевая промашка была именно в медицине.
– У меня есть один вопрос. Скажи, а как ты смог добиться своего статуса рабовладельца? Я никогда не поверю, что ты махал лопатой в кочегарке, а по ночам думал о том, как бы подчинить себе людей.
– Ты прав, я никогда не работал. Мне не нужно было обходить эту систему, чтобы пробиться наверх. Кто-то пытается покорить Эверест, чтобы достичь небывалых высот. Я тот, кто придумал этот Эверест для других. Я тот, кто придумал «обезвоживание».
– Если ты все это придумал, тогда почему находишься не при власти, а руководишь лишь мелким городком, населенным обреченными, несчастными людьми? – усомнился Овальд.
– Я придумал эту систему не первым. Когда ее только внедрили в массы, я первым сообразил что к чему, вовремя сориентировался и раскрутился. Я угадал, когда настанет эра перемен, в которой нам довелось жить.
– В гробу я видел, эту вашу «эру перемен». Каждому поколению мерещится, что именно им выпала честь жить во время великих перемен, но ни черта в этой жизни не меняется, кроме нас самих.