Но я со всем разберусь. Всё порешаем. Поместье не уйдёт Империи.
Не в мою смену.
Я теперь один из Геноцидовых, и мой Родовой Дар заставит
императора вспомнить, кем были мои родители, и кем являются их
живые наследники.
Хотя кому я рассказываю. Александр Александрович Бессмертный —
наш император — имеет десятки таких семей по всей Империи, у кого
подобный Родовой Дар, пусть и не настолько мощный. Плюс мы отделены
от Империи, ибо в Калининградской области одни лишь стены с
защитным барьером. А за стенами монстры.
Одним словом, с нами и нашим Родом куча волокиты. Так что
император Бессмертный вполне мог забыть, что мы за Род такой.
Но ничего, я парень простой, и я напомню ему любым доступным мне
способом. А пока что нужно вживую посмотреть на свою «семью».
Вообще всё сделать вживую, чтобы ощутить энергетически память
Артёма.
Одиннадцатилетний Лёня и девятнадцатилетняя Ангелина стояли у
окна рядом с Лизой, пока Лиза не ушла с лекарем. Леонид продолжал
читать какую-то книгу по магии, потому что был точно таким же
задротом, как и Артём, только у него уже был седьмой уровень в
целительстве… в его-то одиннадцать. Я вообще не понимал, зачем было
звать лекаря, если Леонид… хотя да, ладно. Забыл, что мы ультуем и
у нас долгий откат. Плюс мы не обучались на лекарей, которые не
исцеляют, а просто осматривают пациента, чтобы выдать определённый
вердикт, или как там у них правильно. Короче, одиннадцатилетний
Лёня точно не занимался этими делами. Поэтому замяли тему.
Что касается черноволосой Ангелины, то девушка сидела в телефоне
и даже не посмотрела на меня, будто я для неё пустое место.
В целом, так и было. Если Лёня не смотрел на меня, потому что
обожал читать и, может, даже не понял, что его привели в мою
комнату, то Ангелина вполне себе всё осознавала, просто не хотела
обращать внимания на Артёма, то бишь на меня.
По памяти хозяина моего нового тела всё сходится. Но и с
Ангелиной я найду общий язык. И не с такими встречался в своём
мире.
Ну а теперь к чему-то приятному, а точнее, к девушкам, которые
взаимодействуют со мной больше, чем родные. Плюс один мужчина
итальянец, который просто хороший друг.
У входных дверей стояли пятеро — четыре черноволосые красавицы и
тот самый друг… тоже черноволосый. Это был Люпо Бадаламенти —
сорокадвухлетний мужчина из Италии, который отлично говорил
по-русски. Он был нашим дворецким, а теперь ещё и водителем, и…
короче, в теперешнем положении он был тем, кто нас не бросил, и
берёт вместо денег вещи, надеясь, что жизнь в поместье Геноцидовых
скоро наладится.