Вспомнил и мать. Отношения с ней после смерти отца не ладились,
так как Гарольд считал именно её повинной в маленькой трагедии.
Десятилетний, он не мог понять причину частых скандалов и внезапное
увлечение папы выпивкой. А затем, после очередной шумной ссоры, эта
женщина сказала нечто, что не отложилось в памяти, но поразило мужа
в самое сердце и заставило уйти в ночь. Вард так никогда и не
узнал, было ли это самоубийство или роковая ошибка затуманенного
алкоголем разума. Впрочем, такая постановка вопроса убитого горем
мальчишки быстро изменилась, когда спустя всего две недели вместе с
ними поселился чужой мужчина. Вард ещё не понимал всех тонкостей
отношений между полами, но прекрасно слышал о разводах из-за
предательства. Стало понятно равнодушие матери к произошедшему и
наигранная скорбь. Расколотый надвое мир породил незаживающую рану,
и вдруг новый, сокрушительный удар снёс самое важное в жизни
ребёнка – веру в любовь матери. Очернил священный образ несмываемым
грехом предательства и убийства. И всё же, больше у Гарольда не
было никого. Сколь бы сильно не замёрзла перегоревшая сыновья
любовь, она не умерла полностью, пусть напоминала бледную,
уродливую тень себя прежней.
Гарольд усилием воли прервал свернувшие не туда мысли, чтобы
окончательно не впасть в депрессию. И без того жизнь из хреновой
грозила перетечь в невыносимую, и весьма короткую. Для отвлечения
решил тщательнее осмотреть комнату.
Заглянул под кровать, но обнаружил только тонкий слой пыли. В
прикроватной тумбочке нашлись часы, явно механические, заводные.
Вспомнилось требование Седого прийти в шесть, так что находка
пришлась к месту. Вот только достав из рюкзака телефон, чтобы
посмотреть время, Вард никак не смог включить ставший бесполезным
кусок пластика. А розеток вокруг что-то не наблюдалось.
Постановка вопроса заставила мозг подкинуть воспоминание о
здоровых круглых часах напротив двери старика. Пусть выходить не
хотелось, но по крайней мере он теперь знал отличительные черты
аристократов и как к ним обращаться, чтобы не оскорбить. Уже у
выхода обратил внимание на одежду и спешно переоделся.
По пути встретилось несколько парочек, которые не удостоили его
даже взглядом, что только радовало. Часы отсчитали половину
десятого, и Гарольд поспешил обратно, вновь оставшись
проигнорированным. Только закрыв дверь Юноша понял, как напрягла
эта прогулка. Затаённая угроза словно повисла над ним, а каждый
встречный не сулил ничего кроме неприятностей. Быстренько выставив
время, он завёл часы и установил будильник на полшестого.