Капитан Кирицою, стоящий рядом с полковником, в какой-то момент нервно возражает:
– Товарищ полковник, давайте говорить серьезно, черт возьми, ведь не все они умерли пьяные!
Блэдулеску на секунду теряется:
– Кирицою… Я говорю, что… надо, чтобы все знали… пьянство приводит к несчастным случаям…
– Это другой разговор, но мы не можем заявлять, что все, кто погиб, были пьяны! Здесь две тысячи полноценных мужчин. Вы хотите их напугать стаканом ракии? Или вы думаете, что та смола вылилась на призывника, потому что увидела, что он был пьян?
По всей видимости, я вижу то, что до сих пор еще никогда не видел. Ни один партсекретарь не позволяет себе подобных выходок перед строем военных.
Полковник Блэдулеску продолжает:
– Хочу обратить ваше внимание, что на стройках по стране отмечены случаи холеры. И у нас были обнаружены трое больных дизентерией. Во всех подразделениях ДРНХ нашей социалистической армии работают десятки тысяч военнослужащих, но многие из них проявляют недисциплинированность и этим создают большие, очень большие проблемы для руководства партии и нашей армии. Сорок тысяч военнослужащих работают в трудовых воинских частях, в народном хозяйстве, тридцать пять тысяч военнослужащих распределены в сельском хозяйстве для сбора осеннего урожая и подготовки полей для весенней вспашки, двенадцать тысяч военнослужащих находятся в распоряжении экономических министерств, более двадцати пяти тысяч военнослужащих работают на Румынских железных дорогах и в 35-й Бригаде по строительству дорог, другие…
– Давайте я скажу, – прерывает его Кирицою. – Cто двадцать тысяч румынских военнослужащих работают в трудовых военных бригадах в народном хозяйстве, и около трех тысяч офицеров и младших офицеров командуют ими. Мы выполнили свой долг и довели до вашего сведения, что вы должны соблюдать нормы гигиены и дисциплину, чтобы вы могли вернуться домой в пальто из ткани, а не в пальто из сосновых досок…
– А из тех, что с дизентерией… одного нашли в нетрезвом состоянии, – упрямится Блэдулеску, чтобы продолжить свою идею фикс.
Это опять выводит из себя капитана Кирицою:
– Господин полковник! Не имеет значения, господи помилуй, был ли он пьян или нет, – какого черта, это смешно!
Полковник Блэдулеску поднимает руку, чтобы поправить очки и произносит обескураженно: