С Гошей Лариса объяснилась накануне.
– Почему так быстро? – недоумевал Гоша. – За какие-то десять дней…
«Потому что он – целое, – хотела сказать Лариса. – А ты только долька». Но ей не хотелось обидеть Гошу. В конце концов, это Гоша защищал её от нападок абажурщиц и говорил на два голоса: «Говорит объединение “Свет”». Это с ним она гуляла по Каменному острову и пила кофе в Доме журналиста.
Гоша был её прошлое. А прошлое нельзя зачёркивать без вреда для настоящего.
– Ты, Гоша, молодой и перспективный, – сказала Лариса. – И Ключевский тебя хвалит. У тебя всё ещё впереди. Всё ещё будет.
Обиду в Гоше легко было понять, а вот восхищение… Для него Ключевский был Олег Константинович, мэтр, мастер, от слова которого зависела Гошкина творческая судьба, а для Ларисы – Алик, мужчина, с которым она спала в одной постели, ощущая свою женскую власть над его желаниями.
С Ключевским в Доме кино многие здоровались почтительно, а на Ларису смотрели с интересом и тайной завистью. Ей это нравилось.
– Рыночный механизм, – объяснил Гошка, – растёт спрос на женщину – растёт её цена.
Лариса ходила по Дому кино с гордо поднятой головой и чувствовала себя дорогой женщиной. Дорогой во всех отношениях.
Лариса лежала на диване и рассеянно перелистывала последний номер толстого журнала, в соседней комнате Ключевский разговаривал по телефону:
– Летняя натура… Полномер… Пригласить научного консультанта… Пробу… – доносились до неё обрывки фраз.
Лариса лежала и думала, что Ключевский взял её в свою жизнь. И ей нравится в его жизни. Она впервые за много лет чувствует себя спокойно и уверенно, как и должна себя чувствовать женщина рядом с мужчиной. И не надо бороться за существование, стоять на семи ветрах, отвоёвывать себе место под солнцем. Тут просто – расти и цвети себе на здоровье.
Кроме того, Ключевский был творческим человеком и делал своё дело – фильмы, заставляющие нас увидеть бездну и содрогнуться. И выйти из темноты кинозала другими, чем вошли. Лариса хотела участвовать в этом большом деле, делать свою маленькую часть. Маленькую, но нужную. И реализовать себя.
Получилось, что Ключевский нёс сразу два компонента счастья: любовь и творчество.
– Вот приеду и всё скажу Вадику…
– Лара, – позвал Ключевский, – пошли обедать…
Ключевский всё умел делать сам. В том числе и готовить. На обед он сварил борщ, поджарил рыбу и даже испёк пирог.