– Драла зубами, когтями, и ни одной капли крови на следах?! Берен, я всё там осмотрел! Алесса, вероятнее всего, видела убийцу. Она – свидетель и может мне помочь. Я… хочу её попросить.
– Так она и будет помогать, – пробурчал Грайт. – В угол зажми, да поговори по-мужски или мне самому всё делать?
Вилль даже руками всплеснул – они с Симеоном что, сговорились?!
Домой он вернулся на рассвете и тяжело уронил голову на стол. Виллю пришлось всю ночь пробегать, «выводя» на остальных призрачного оборотня. Потом он долго распинал нерадивых стражей, потом уносили тело Демьяна. Берен, сам того не желая, высосал последние крупицы сил. Ростовщик мёртв, зверь не пойман, хорошо хоть пантера спаслась. Но какая она всё-таки вредина!
Симка прыгнул на стол, сочувственно тронул носом хозяйскую щёку:
– Не поймали?
Вилль грустно замычал. Домовой наклонился к самому его уху и зашипел:
– А у нас мимо дома пантера бегала, настоящая. Вот это, я понимаю, женщщина! – и домовой мечтательно прицокнул языком.
– Это Алесса.
– Да ты что?! – кот в восторге хлопнул передними лапами по бёдрам.
– Симка, налей мне валерьянки… или крысиного яду… или… Стоп! А это идея!
Отправив измотанного воспитанника на боковую, Берен Грайт ложиться почивать не спешил и, в то время, когда капитан Винтерфелл философствовал о смысле яда в жизни, размышлял о нём самом. Из всех знакомых особей женского пола Вилль искренне симпатизировал малышке Радде и волчице Тиэлле, да ещё травнице Марте, пожалуй. Кстати, с последним вариантом и сам градоправитель был полностью солидарен. А тут – на тебе! Из всего северингского цветника выбрал крапиву.
Прошедшей ночью эльф битый час объяснял в тюрьме подчинённым, насколько они не правы. Притихшие стражники не смели отвести взгляды от разбушевавшегося капитана, и Вилль постепенно вошёл в раж. Только несколько цензурных слов вылетело из уст представителя Дивного Народа: я, вы, упустили, удрал. Вот и всё, зато доходчиво. Эльф, глядя в горящие пониманием очи обычно недалёких подчинённых, воодушевился и попытался обозвать зверя карсой.[10]
– Да больно мелкий! – Риерт недоумённо поскрёб лохматый затылок когтистой лапой, и капитанское красноречие поперхнулось. Помимо характерной внешности и стремления выгулять до ближайшего сеновала всех хорошеньких горожанок, от дедушки-орка стражнику досталось великолепное ночное зрение.