Если не считать того, что она находила внешность Нилла прямо-таки отталкивающей, не стоило забывать и о куда большей беде. Маркиз последовал примеру южных лэрдов и, выгнав арендаторов, огородил свои земли, чтобы пасти на них овец. Если Реей попадет в его руки, он, вне всякого сомнения, сделает то же самое и с ним, уничтожив все, что строила ее семья на протяжении многих поколений.
Ханна слишком многим обязана своим людям, чтобы допустить нечто подобное.
– О-о-о! – восторженно выдохнула Сюзанна. – Вот это мужчина! – Она повела бровями, что должно было послужить сигналом.
Ханна посмотрела на поле как раз в тот момент, когда Олриг, еще один ее поклонник, готовился метнуть бревно, и скривилась. Олриг был так же широк в плечах, как и высок, и против этого она ничего не имела, а вот против его привычки брызгать слюной при разговоре и громко испускать ветры – очень даже.
К несчастью, Олриг, беря бревно, нагнулся слишком низко, и Ханну ослепил вид мясистых полушарий.
– Господи боже, – пробормотала она.
– Какая соблазнительная мишень.
Сюзанна потеребила перекинутый через ее плечо лук, без которого редко выходила из дома.
– Думаю, Олриг будет возражать, если в его заднюю часть вонзится стрела.
– Ты так считаешь?
Зеленые глаза Сюзанны лукаво сверкнули.
Олриг, не то взвизгнув, не то завопив, метнул бревно. Однако оно не улетело слишком далеко: приземлилось на груду других бревен и откатилось назад. Он что-то проворчал и пнул кочку, словно виня землю за собственные недостатки.
– Только подумай: когда-нибудь все это может стать твоим, – сухо заметила Сюзанна.
Но Ханна в полной мере владела искусством посылать презрительные взгляды и сейчас воспользовалась им в полной мере.
– Я скорее выйду замуж за жирного борова!
– Не вижу различий, – дернула плечиком Сюзанна. – Но его земли, соединенные с твоими, образуют завидное поместье.
Верно, но когда речь шла о выборе мужа, земли жениха волновали ее менее всего. Если уж она решит связать свою жизнь с каким-то мужчиной, отдать себя мужчине, она хочет от этой сделки получить что-то для себя.
«Любовь, страсть», – твердил тоненький внутренний голосок. Но Ханна заставила его замолчать. Любовь – мечта глупца. А страсть? Безнадежная надежда.
Сама не зная почему, Ханна поискала взглядом темноволосого воина. Того, который заставил ее почувствовать то, что она раньше никогда не чувствовала. Хотя конечно, если кто-то об этом догадается, она будет все отрицать.