– Отмечать, так отмечать – сказал я.
– Ну, а что за проблемы обеспокоили короля моего сердца? – спрашивает Анна после того как мы звонко свели наши рюмки вместе за успех путешествия и сделали по глотку мягкого армянского коньяка.
Я пожимаю плечами.
– Была одна неприятность. На следующий день после разговора с главным ко мне подошёл Ашот Саркисян из отдела политики, отозвал в сторону и говорит:
– Ты согласился ехать в Судан? Откажись.
Ну, я покрутил пальцем у виска:
– С ума что ли сошёл? – говорю. – Чего я буду отказываться? Пять лет ждал, что куда-нибудь поеду.
А Ашот настойчиво повторяет:
– Откажись. Тебе же лучше будет. Это ведь моя идея была направить нашего корреспондента в Судан, разобраться, что у них с югом происходит. Я и должен ехать. А тебя пошлют куда-нибудь ещё.
– Ну, я ему посоветовал самому пойти куда подальше. Вот деятель. Я уже оформляться начал, а он тут со своими предложениями. Да откажись я от этой командировки после того, как согласился, меня уже вообще никуда не будут посылать, кроме как к чёрту. Тогда как он сам всего месяц назад вернулся из Лондона. Теперь в Африку хочет погреться на солнышке среди зимы.
Анна смотрит на меня в упор серьёзными глазами, спрашивая:
– Ты всё продумал? Ваш Ашот армянин?
– Разумеется, раз Саркисян. А что?
– Ты как первый день на свет родился. У них же здесь своя диаспора в Москве, своя мафия, свои связи. Мне кажется, он на это и намекнул, когда сказал «тебе же лучше будет».
– Ты так это поняла?
– А как иначе? Прямая угроза.
– Тьфу, чёрт! Я над этим и не задумался. Просто послал его сгоряча.
– Национальные меньшинства, дорогой Женя, посылать надо обдуманно. Они народ горячий, особенно кавказцы. Неровён час: пырнут ножом в темноте или чего доброго пальнут из проезжающей машины – и нет твоей командировки, а поедет он, твой Ашот. Теперь время такое – всего можно ожидать. Надо было расходиться по-доброму, а не посылать друг друга.
– Что ты меня пугаешь? – возмущаюсь я. – У меня бицепсы почти с детства боксом накачены. Да и не станет никто из-за командировки целую трагедию раскручивать. Ты лучше послушай, какое удивительное письмо я сегодня прочитал.
Достаю из кармана пиджака вложенные уже мною в современный длинный конверт страницы письма и начинаю читать вслух, останавливаясь иногда и поясняя совпадения: