Дверь открылась, Гантимур шагнул через порог. Раздался хлопок, и глаза ослепило ярким дневным светом. Тоннель и дверь исчезли. Гантимур стоял на лесной дороге.
– Ага, – пробормотал он, поправляя на плече ремень сумки. – Край родной, навек любимый… Королевский дворец в той стороне. Надо бы наколдовать какую-нибудь колымагу… Но нет, магию будем экономить. Скоро она мне понадобится в больших количествах. Пешком пойду. А по дороге всё обдумаю.
Должен сказать, что Костин папа имел привычку разговаривать сам с собой. Маме привычка не нравилась, она каждый раз пугалась этих папиных разговоров, потому что зачем нормальному человеку разговаривать с самим собой, ежели вот тебе жена, с ней и говори сколько влезет. Косте же наоборот казалось, что разговаривать с собой – очень даже здорово: сидишь, сам себе чего-нибудь интересное рассказываешь и сам же слушаешь, и не скучно. Хотя лично у него пока плохо получалось: только начнешь самому себе что-нибудь рассказать, а оказывается, ты это уже знаешь.
Но я опять сбиваюсь на ненужные подробности…
Гантимур быстро зашагал по дороге. Однако он не прошел и трехсот метров, как вдруг услышал:
– Остановитесь, ваше высочество!
Гантимур остановился. Из-за ёлок вдоль дороги вышли солдаты. На них были мундиры королевской гвардии. Каждый держал в руках ружьишко и целился в принца. Гантимур оглянулся. Сзади него тоже стояли солдаты. Гантимур был окружён. Это была ловушка. Вперед вышел гвардейский капитан.
– Ваше высочество, вы арестованы!
– Вот тебе раз! – усмехнулся Гантимур. – За что?
– Это не важно,– ответил капитан. – Но если вы не подчинитесь, солдаты будут стрелять.
– Может быть, вам и не важно, а мне почему-то любопытно, – возразил принц. – А вообще, давайте как-нибудь в другой раз. Целую!
– Как это «целую», у меня же приказ! – возмутился капитан.
Но Гантимур уже шёл прямо на преграждающих дорогу солдат.
– Да я сейчас это! Как его?! О, черт!.. – Капитан было рванулся за принцем, но почему-то остался на месте. Он попытался дотянуться до сабли на боку, но понял, что не может пошевелить ни рукой ни ногой. На сердце у капитана сразу стало тоскливо. На рядовых тоже напали столбняк и тоска. Они держали у плеча свои бесполезные ружья, хлопали глазами и ждали дальнейших приказаний.
Раздвигая гвардейцев, как густую высокую траву, Гантимур выбрался из их круга и зашагал дальше по дороге.