Замри, оглянись, перестань!
Давай про паденья забудем.
Мы все беззащитны для ран,
Ведь мы все – обычные люди…
Март – Апрель 2010 г.
«Мечта полночная – есть мысль…»
Мечта полночная – есть мысль,
Её понять, поймать нельзя.
Пусть жизни даже путь расписан,
Хозяйка мыслей – не судьба.
Измен, интриг, души смятений,
Улыбок, слёз, азарта, лжи…
Всю жизнь среди хитросплетений
Мы ищем легкие пути.
Но это просто заблужденье:
Ведь мы не властны над судьбой –
По нити жизни без стремлений
Судьба направит род людской…
Закончились взлёты, исчезли паденья,
Вселенских высот нам не покорить.
Устала душа от страстных явлений,
Последним рывком путь бы в рай отворить…
Март – Апрель 2010 г.
«Грешник»
Я грешник, я не свят, Господь меня осудит,
Со страшного суда направит в мрачный ад.
И солнца яркий луч лицо ласкать не будет:
Я исчерпал любовь – пред Богом виноват.
Так, словно заводной, счастливо жил и пел я,
Познал искусы мира, все страсти и вино,
От жизни брал всё то, чего всегда хотел я,
А дни мои ушли и время сочтено…
Душа моя черна, а сердце – горстка пепла,
Не те всю жизнь свою я выбирал пути…
Я поступал как все, и сдох обыкновенно,
Пред Богом не успев произнести «прости».
Мой грех – мой приговор, и Бог меня осудит…
Я знаю, что низвергнут меня в кромешный ад…
За всё, что было здесь, за все, что дальше будет…
Слеза течёт: «Прости, пред небом виноват…»
16 – 17 апреля 2010 г.
«Ночь»
Под редакцией Константина Сташевского
Ночь накрыла плащом старый город Сфиракль,
Словно кошка расселась на крышах домов.
Может, выпрошу вновь у презренья любовь,
Разменяв на душевную липкую слякоть.
А химический сон фонарей городских
Издевался над призрачно-сказочной тенью.
Кровь по жилам бежала быстрей и в тиски,
Замыкала запястья бунтующей лени.
Обезумевшим тигром, раскосым лучом
Буду биться в бреду, оставляя надежды.
Ночь, ты стала моим приземным палачом,
Забирая стыдливо дневные одежды.
Ночь на краешек стула пантерой присела,
Хищный месяц покой мой в углу сторожит.
Вновь озноб пробегает по бренному телу:
Неужели ты всё же решилась… Убить?..
Тонкой лапкой жемчужной дотронется холод,
Только сердца коснётся – от боли вскричу,
Усмехнувшись, за ночью он вылетит в город,
Ночь, его одобряя, стучит по плечу.
А потом мне отдаст свою маску с улыбкой,
И уйдет вдаль по трупам бульварных камней.
Я стою, зная, путь мой не близкий, а зыбкий,