— Это у тебя прирожденный отстойный музыкальный вкус, что ли? — она фыркает, недовольно переключая очередную песню.
Врет ведь, зараза, и не краснеет нисколько. Раньше мне приходилось чаще бывать в гостях у Князевых, поэтому в памяти хорошо отложилось, что каждый раз из её комнаты доносились песни, которые сейчас упорно переключает.
Меня до сих пор выводило из себя то, что она позволила себе шантажировать меня подобным образом. Естественно, я никогда не сомневался, что в ней есть стержень – люди, связывающие свою жизнь со спортом, другими не бывают. Только вот сейчас она ступила не на ту территорию.
Юля сидела в кожаном кресле моей машины, полная уверенности, что мы играем по её правилам. Только вот даже представить себе не могла, как сильно заблуждается.
Её козырь, бесспорно, был весомым и любого другого загнал бы в угол. Любого, но не меня. Малую Князеву я точно не боялся, что она сможет сделать против меня? Мне не составит труда выкрутить ситуацию против неё, в случае чего.
Думаю, мне просто стало её жаль – как бы она не старалась скрыть безысходность в своих глазах, я понимал, что изо всех сил хочет вырваться от родителей как можно скорее. И понимал её. Сейчас и моей сестре приходилось проходить через такое. Разница лишь в том, что Ангелина ещё совсем мелкая и безумно активная, поэтому ей по кайфу, что мать пихает её во всевозможные кружки и студии развития. Интересно, сколько это продолжится?
— Я надеюсь, у тебя двухкомнатная квартира? — по салону снова разнесся уверенный голос.
Чёрт дернул меня ей помочь – ведь все мозги мне через трубочку высосет за неделю.
— Малая, давай ты начнешь думать? — кинул быстрый взгляд, заметил, что Юля тут же ощетинилась и приготовилась обороняться. — Зачем мне покупать двушку, если я живу один?
— Полегче, — она наконец-то отстранилась от панели и села как положено. — Я не интересуюсь твоей жизнью, откуда мне знать один ты живешь или нет? Вдруг, с Ташей своей уже съехался, — она делает короткую паузу, а я тут же напрягаюсь, потому что наверняка знаю, что сейчас слетит с её острого языка. — Ой, точно, она же тебя игнорирует. Беда – беда.
Меня едва не передергивает от волны раздражения. Резко пользуюсь возможностью и проворачиваю машину к обочине.
— Можешь выйти прямо здесь, — от твердого голоса буквально веет холодом.