Нет, им точно нельзя стыкаться. Своим видом и острым языком малая доведет Ташу до белого каления.
— Мне совсем не по себе одной в квартире, — честно признается она, опечалено вглядываясь в мои глаза.
Нас с Ташей связывает бесконечно много. В том числе одна крупная тайна, которую бережно хранит вся моя интеллигентная семейка.
Я был счастлив, когда Ташу из детского дома приютила семья – обычно детей в её возрасте редко кто решается забрать.
Правда радовался я совсем недолго. Ни о какой родительской любви по отношению к Таше и речи не шло. Люди были настроены исключительно на то, чтобы получать социальную помощь. У них к тому моменту уже было пять приемных детей разных возрастов, с которыми, к слову, Таша совсем не смогла найти общего языка. По сути, она вернулась в тот же детский дом с постоянными стычками и выяснениями отношений.
Я не знаю, как именно по совершеннолетию приемные родители вынудили её продать выделенную государством квартиру, а Таша совсем не любит говорить на эту тему, мгновенно замыкаясь в себе.
— Нужно ведь привыкать, — треплю её по темным, как смола, волосам.
Мне пришлось единожды прибегнуть к материальной помощи родителей и попросить их купить для близкого мне человека квартиру. По документам, конечно, собственниками являлись они, но зато Таше не приходилось платить абсолютно ничего, да и к тому же, удавалось жить вдали от ненавистных «родственничков», которые без конца пытались испить её крови.
— Да, я знаю, — смущенно протянула она. — Но одной нереально одиноко. Я ведь всего на одну ночь прошусь, как обычно. Что случилось?
Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
Юля случилась на мою голову.
Таша время от времени действительно оставалась у меня с ночевкой.
— Сейчас это совсем неудобно, — шестеренки в голове крутятся довольно быстро, потому что мне не хочется её обидеть. Но тут же ловлю себя на мысли, что вранье – это ещё хуже. — У меня сейчас живет кое-кто.
— Что? — её глаза тут же округляются, а взгляд становится настороженным. — Кто?
— Какая разница, Таш? — тяжело вздыхаю, наблюдая за её реакцией.
Никогда не любил её расстраивать, но по-другому не получалось.
— Это девушка? — её голос звучит так, что способен пронять до дрожи.
И он бы обязательно пронял, если бы Таша интересовала меня как девушка.
— Да, — утвердительно качаю головой, пока в голубые глаза увлажняются от подступающих слёз. — Таша, давай без нытья. Мы уже сто раз обсуждали это.