Морщусь и выпускаю стон нестерпимой боли.
– Олеся! – громкий и требовательный голос Вавилова приводит в чувства. Поднимаю на него взгляд и слышу указания, которые страшно выполнить: – Беги в машину!
Я не знаю, как это сделаю без Льва. Без него я как слепой котёнок, которого выпустили на улицу. Также умру, не видя ничего перед носом.
Но у меня нет выбора.
Ступаю по холодному полу, и пока Вавилов даёт какому-то мужику тумаков, вылетаю из кабинета.
Но сразу же вскрикиваю. Рядом с лицом, в стену, врезается что-то тяжёлое и падает на пол, гремя.
Пугаюсь настолько, что даже не смотрю назад, только вперёд. Видя, как одна из дочерей Анатолия кидает в бандита очередной предмет, отбиваясь. Тарелка разбивается об него, но мужчине хоть бы хны.
А потом я делаю то, на что никогда бы в жизни не пошла. Но сейчас, когда в моих руках сын, не собираюсь рисковать им. Я не готова потерять его, только увидев.
Несусь вперёд на трясущихся от страха ногах и буквально вылетаю из дома. Бегу туда, где была оставлена машина, и не вижу вокруг ничего. Даже не слышу, потому что в голове только стук собственного сердца.
И плач. Детский плач, от которого в груди всё разрывается на части.
Внезапно всё останавливается. Мысли и даже органы, перестающие функционировать.
На меня, словно цунами, движется бугай. Со шрамами на лице, мерзкой улыбкой, жёлтыми зубами и с огромными сальными лапищами.
Осознанно делаю шаг назад, чувствуя скатывающийся по лбу пот.
– Н-не подходи! – понимаю, что словами ничего не решить. Но всё, что могу сделать – закричать. Даже оббежать как-то не получится. Эта махина закрывает единственный проход, в который мне нужно прошмыгнуть.
Но ничего не выйдет. Он всё приближается своими широкими шагами.
Возвращаться в дом – не вариант.
Поэтому делаю самое безрассудное, что приходит в голову – бросаюсь в сторону. Надеюсь на его неподвижность и большое замедленное тело.
Но ошибаюсь.
Огромная лапень летит к моей голове, намереваясь схватить за длинные волосы.
Округляю от ужаса глаза и ничего не могу сделать. Чувствую, что всё. Зря.
Не хочу сдаваться так просто. Но ничего не успеваю.
Зажмуриваюсь, ожидая конца, которого так не хочу. Но не чувствую никакой хватки. Раздаётся глухой шум и звук чего-то падающего в осеннюю листву.
Несколько секунд стою неподвижно.