Хочу свернуться калачиком, когда Вавилов обхватывает мою грудь ладонью. Сминает её, трогает, оставляя красные отметины. Щипает за стоящий сосок, обделённый лаской.
Но нет сил и возможности сделать этого.
Только выпускаю изо рта стоны и сама подстраиваюсь под темп его пальцев, двигая бёдрами.
А потом не выдерживаю.
Ноги сводит. Спиной отрываюсь от стола, когда тело простреливает сладкая нега. С губ срывается стон наслаждения, который сразу же утопает в звуке расстёгивающейся ширинки.
Не успеваю ничего понять, как Вавилов снова пригвождает меня к столешнице и грубо входит, проникая в моё отзывчивое тело.
23. Глава 22
Сильные ладони перемещаются на худые бёдра, управляя ими как только пожелают. Вавилов врезается в меня, выходит и снова погружается так глубоко, насколько возможно.
Оставляет синяки на коже и скользит руками выше, на талию.
– Лев, – и снова зажигаюсь, хоть только что и получила разрядку, которая до сих пор отзывается во всём теле. Фейерверки перед глазами утихают, но очередное пламя внизу живота разливается с новой силой. – Не останавливайся, прошу. Только не делай этого…
Стон слетает с губ, когда понимаю, что снова поддаюсь безумию. Тому самому, которое лишает напрочь трезвого мышления.
– Единственное, что сейчас меня остановит, – и снова его ухмылка. Такая порочная, не дающая покоя.
Его руки обвивают талию и тянут на себя, вынуждая приподняться на локтях и податься вперёд.
Утыкаюсь грудью и даже через лёгкую ткань майки чувствую исходящий от его кожи жар.
Обхватываю его ногами и руками, прикасаясь к нему всем телом.
Ощущения обостряются. Становятся глубже, ярче, и я настолько забываюсь, что чуть не пропускаю его ненормальную фразу:
– Так это пуля в лоб.
Вроде и романтично… Но и страшно.
Даже в такие моменты мысли не дают спокойствия. Картинки появляются перед глазами, показывая ужасные сцены…
– О чём бы ты ни думала, – Лев на секунду останавливается. – Это неподходящий момент. Не во время секса же.
И снова в своей манере. Насмехающейся, но в то же время сдержанной. Как вообще можно быть таким?
Этот человек вновь удивляет.
– Прости, – улыбаюсь виновато, выпуская изо рта полустон.
Прижимаюсь сильнее и получаю добивающий удар. Словно нокаут. Тот самый, из-за которого во второй раз расслабляюсь и трясусь в оргазме, до которого мужчина снова доводит за несколько минут.