Поднимаю руки, обхватывая его широкую спину. Впиваюсь пальцами в белую рубашку и зарываюсь лицом ему в грудь, закрывая глаза. Сердце щемит. Болит.
От предательства.
– Я всё расскажу потом, любовь моя, – он успокаивающе гладит меня по волосам. Но мне не становится легче. Да, я рада, что Дмитрий жив и здоров, но… Он скрыл это. Жил здесь почти год, не давал о себе знать и молчал. – А пока пойдём, ты, наверняка, устала и вымотана. Путь до сюда был неблизкий.
В его объятиях не совсем понимаю, что происходит.
Вот он подхватывает моё лёгкое тело, отрывая пятки от пола. Огромные тапочки падают с миниатюрных ног, оставаясь где-то позади.
Дмитрий делает несколько спешных шагов, но я резко распахиваю глаза.
Встрепенувшись, сама вырываюсь из рук мужчины, становясь на пол.
Разрываю между нами ту связь, создавшуюся несколько секунд назад, и поднимаю голову.
– Постой, – ладонь сама опускается на его грудь в районе сердца. Чувствую слабые и медленные удары. Бьётся. Живой…
Заглядываю в голубые, спокойные с толикой тоски глаза.
– Я не успела тебе сказать, – чувство радости воцаряется в груди от того, что сейчас собираюсь произнести. Я долго репетировала. Представляла эту сцену в голове, где я говорю, что беременна. Чтобы увидеть обескураженное, а потом счастливое лицо. – Когда ты…
У меня не хватает сил вымолвить это слово. Сглатываю, поникши, опуская плечи вниз.
– Умер? – подсказывает муж так, будто это не он пропадал целый год.
– Да, – киваю. Во рту снова пересыхает. – У меня была новость. Я была беременна, Дим. И родила… Мальчика. Как ты и хотел.
Я забываю дышать, когда тараторю эти слова. Быстро, чётко, без остановки, чтобы увидеть его удивлённое лицо.
Только…
Я ожидаю не совсем того удивления, что выдаёт мне Дмитрий.
– Ах, да! – восклицает муж, поднимая палец вверх. – Сын! Точно, как я мог забыть.
Романов качает виновато головой.
И его реакция пугает. Такая… Неоднозначная, непонятная. Наигранная?
Цепкий взгляд смотрит мне чётко в глаза.
Всё. Нет больше моего прошлого мужа. Снова в нём просыпается этот человек, которого я боюсь. И от которого каждый раз сбегала ко Льву, стоит только Дмитрию показать эту сторону своей личности.
– Как же я мог забыть, – он поворачивает голову назад, в проход. Туда, где стоит мой телохранитель с Максом. – О сыне.
Я ожидаю чего угодно. Знакомства, непринятия этой новости. Любой непонятной радости! Шока!