Напал бы на него Сторг? Существо сотворенное не Богом? Может даже вопреки нему? Роботы бесчувственны. Но все помнят, если, конечно, не велеть стереть файл. А значит, Сторг помнит, как Крейпол сам повез его в ремонт, словно члена семьи, хотя на дом можно вызвать любую службу. Помнит как Лилиан, дочь Крейпола, осталась играть с ним, а не пошла с подружками. И что с того? Разве бесчувственный разум не безжалостен, не следует одной только целесообразности?
– У-уф, – громко выдохнул Крейпол и немедленно зажегся мягкий, чтобы не ослепить человека свет. Крейпол испугано замер. Свет. Значит и Сторг сейчас включится, если он вообще «ложился» – сел в подзаряжающий куб.
– Погасить свет. Я буду спать, – сказал Крейпол и свет тут же погас. Тишина. Тишина. Тишина ли? Крейпол прислушивался до боли в висках. Всё-таки хорошо придумано, что роботы не могут передвигаться бесшумно – что бы ни пугали своей, иногда навязчивой, заботой. Нет, все тихо. Тихо и темно. Крейпол лежал, безвольно разбросив руки на гигантской кровати, на крейсере, плывущем в океан сновидений. Рой мыслей в голове затухал.
Над кроватью нависла длинная тень. Показался овал – поверхность как отполированное зеркало. Под овалом светятся два синих огонька – глаза, прямоугольник – нос, повернутая вниз галочка – рот. .Плохой набросок лица. Шипение. Блестящая рука, венчающаяся пальцами с пятью суставами, потянулась к голове человека.
Свет. Человек кричал.
В комнате никого и ничего нового не появилось. Шкаф, экран во всю стену, бесшумный, бьющий разноцветными струями фонтан.
– Выключить свет, передать Сторгу команду – всё в порядке, я буду спать, – заплетающимся языком сказал Крейпол.
Свет потух. Лицо робота всё ещё стояло перед взором. Слово «лицо» не подходит, подумал Крейпол.
Роботам запрещено делать «слишком» человеческие лица, запрещено придавать цвет кожи человека, запрещено…
Он впал в дремоту.
Огоньки – синие, зеленые, красные, заплясали и исчезли. Крейпол шёл по родному городу. Дома из стекла и бетона, дома со смешением барокко и классицизма, театр с ионическими колоннами, трассы, в километрах от земли и роботы, роботы. Он прошел по улице Аарона Клевзила, постоял на пересечении Скворечной и Звезднои пошел вперед. Улица двадцати гвардейцев павших за Тауэр, улица 2112 года, года Сдвига, Кошачья – в память о миллионах погибших домашних любимцев. Улица за улицей, Крейпол вышел к центральной площади. Здесь он обернулся, посмотрел по сторонам и его обуял ужас.