Когда Лёха удовлетворил любопытство и уже собрался было топать
наружу, то заметил на полу будто бы дощечку. Подняв её, он сдунул
пыль, и осветил находку телефоном.
– Эй, смотри, что попалось! – позвал Лёха друзей.
Когда они подошли, он показал пластину с полустёртым и выцветшим
изображением, на котором угадывались вроде бы три фигуры.
– Иконка…
– Да ладно! Такая ж древняя, как и храм?
– Может тут ещё есть…
– Не знаю, но я пошёл, – сказал Лёха. – Темно тут стало.
Он сунул иконку в карман.
– А что ты с ней собрался делать? – поинтересовался Женя.
– Ну… как…
– Просто молиться ты не будешь – не веришь ты ни во что,
насколько я знаю. – Зачем она тебе?
– Сувениром будет, – Лёха пожал плечами и направился к
выходу.
– Это неправильно как-то, – Женя увязался следом.
– А что ещё-то мне с ней делать прикажешь? – Лёха замедлился,
переступая через горки камней.
– Не знаю, там, в храм может какой сдать. Ой! – Женя споткнулся.
– Ну или этим, как их там… палеонтологам!
– Археологам, – раздражённо поправил Лёха. – Ещё чего. Я нашёл,
я и буду решать, что мне с этим делать.
Они подошли к входной арке.
– Это ж всё-таки, ну, предмет материальной культуры – так вроде
оно называется, – не сдавался Женя. – Историческая и культурная
штука, и всё такое. Неправильно ты делаешь, если себе собрался
присвоить.
Завыл ветер, врываясь в зал через узкие стрельчатые окна, и
поднял пыль, будто намеренно запуская её в лица посетителей. Кто-то
закашлял, сплёвывая попавший в рот песок.
– Ага, понял тебя, – Лёха остановился у порога и прикрыл лицо от
пыли. – Жалеешь, что не ты нашёл. Ну так иди и порыскай ещё, пока
другие всё не растащили. Может и тебе повезёт. А что до культуры…
Сколько таких мест всюду! Не обеднеют, если я немножко себе
прикарманю. Пофиг, в общем. Если же переживаешь, что, типа, грешно,
то сам за меня и помолись.
Лёха хохотнул. Будто отвечая ему, заскрипели ветви ближайших
деревьев, но отнюдь не весело, если можно было бы приписать им
некую волю.
– Я-то, как ты верно заметил, этого делать не буду.
Посчитав тему закрытой, Лёха шагнул наружу.
В глаза ударила ослепительная вспышка. Раздался чей-то вскрик,
но его тут же перекрыл оглушительный грохот. Юношу опрокинуло на
спину, однако что-либо понять он не успел – сознание провалилось в
непроглядную тьму.
Чуть покачивающиеся еловые ветви – вот первое, что он увидел,
открыв глаза. Второй поприветствовала лёгкая боль в висках. Третье,
что ощущалось – покалывание в спине из-за, наверное, травы и
палочек. Лёха присел, и оглянулся. Сплошная чащоба, да такая
дремучая, что свет солнца едва пробивается к подлеску. Свесив
голову и приложил ладонь ко лбу, юноша вспоминал последние события:
палатки у озера, прогулка, храм, иконка… вспышка…