Экспансия европейцев на оба американских континента также в значительной степени подпитывалась миссионерским духом христианских проповедников и церковных структур, которые за ними стояли. Помимо продвижения собственных интересов, они придавали этой экспансии некую духовную легитимность в глазах религиозных европейских обывателей, а также, зачастую, использовали для этого своё влияние на европейские монархии.
Вспомним также и ранний период распространения ислама, который можно охарактеризовать как чисто военную экспансию под религиозными знаменами.
А для понимания современного положения вещей достаточно упомянуть лишь два слова – Исламский халифат – чтобы понять, что религия, как приводной ремень геополитических амбиций глобального масштаба, отнюдь себя не исчерпала, что бы по этому поводу не думали образованные европейские атеисты…
Когда я говорю о ресурсных и климатических мотивах геополитики, я имею в виду, как ни странно, отнюдь не нефть или газ. Да, это чрезвычайно важные ресурсы, и сомневаться в этом не приходится. Но очевидно и то, что они относятся к более общему разделу экономических интересов. И именно по этой причине, при всей их важности, мы если и будем говорить о них, то в более соответствующее время.
Наиболее же ярким проявлением ресурсов, которые могут быть объектом геополитических споров и притязаний, является вода. Вода Иордана уже является предметом взаимных претензий в засушливом ближневосточном регионе. А все большее количество государств, страдающих от засушливого климата и нуждающихся в удовлетворении своих растущих потребностей в воде, с интересом начинают присматриваться к возможностям и ресурсам своих соседей. То, что двадцать первый век может стать веком «водных» войн, прогнозируют многие геополитики, демографы, футурологи.
Также стоит добавить, что вода может быть предметом споров и притязаний не только как важнейших ресурс потребления. Например, планы Монголии по строительству каскада ГЭС на реке Селенге грозят серьёзными проблемами Байкалу, и это может стать предметом очень острых обсуждений между Москвой и Улан-Батором. А строительство гидроэлектростанций в Таджикистане и Киргизии вызывает, порой, весьма резкую реакцию в Ташкенте, недовольном все большей зарегулированностью стоков Амударьи и Сырдарьи, своих крупнейших водных артерий.