Именно с этих позиций следует рассматривать любые оценки потерь, понесенных Россией в результате политических, социально-экономических, военных потрясений. Аптекарская точность здесь не только невозможна, но и неуместна. И чтобы не спорить о сопоставимости критериев измерения ущерба в различных сегментах общественной жизни, возьмем только один параметр (наверное, самый существенный с гуманистической точки зрения) – численность населения.
Демографы постоянно уточняют людские потери России. Но счет идет на миллионы и десятки миллионов человеческих жизней, какие методики подсчетов ни применяй. Первая мировая война, Гражданская война, белая эмиграция, голод и коллективизация, ГУЛАГ, Великая Отечественная война, вторая и третья волны эмиграции, Афганистан, Чечня, резкое увеличение смертности в связи с социальными и экономическими стрессами последних лет.
По расчетам Б. Ц. Урланиса, в Первой мировой войне Россия потеряла убитыми 1,8 млн человек. В Гражданскую войну, согласно Ю. А. Полякову, погибло 2,5 млн человек. Потери Советской армии во Второй мировой войне оцениваются в 8,6 млн человек[14]. Эти цифры относятся только к потерям военнослужащих в ходе боевых операций. Общие демографические потери, связанные как с войнами, так и с социальными потрясениями, были существенно выше. Причем здесь следует выделять как прямые потери, так и косвенные – из-за снижения рождаемости. Прямые демографические потери СССР во Второй мировой войне оцениваются в настоящее время в 25 млн человек, т. е. почти в три раза выше, чем непосредственно в боевых действиях[15].
Искусственно организованный голод в 1932–1933 гг. унес 9,5 млн жизней. Это была месть Сталина крестьянству, не желавшему «великого перелома» в деревне.
По сведениям, которые приводит шведский политик Пер Альмарк в книге «Открытая рана» со ссылкой на исследования американского профессора Рудольфа Руммеля, посвятившего всю жизнь сбору данных о массовых репрессиях в СССР в 1917–1987 гг. в мирное время было истреблено 62 млн человек[16]. Несколько миллионов спаслись бегством в эмиграции или отказались возвращаться в Россию после немецкого плена (так называемые «перемещенные лица»). Да и начиная с 1990 г., уже при перестройке и реформах, из «свободной России» ежегодно стабильно уезжает по 100 тыс. человек