Она видела, как Павел смутился, но ей было плевать, верит он ей или же притворяется. Ей хотелось вывести его из себя. Она готова была сказать все, что угодно, только бы он, наконец, отстал от нее.
– Надо же! Какая у тебя насыщенная жизнь.
– Да, что поделать… Я такая. Так что потом не удивляйся и не говори, что тебе не нравится то, что я курю травку.
– Травку?
– Да, а что? Ты же сказал, что сегодня мы должны поближе познакомиться. Вот я и рассказываю тебе все без утайки.
– Ты же не куришь?
– Я не курю сигареты, но так… чтобы немного расслабиться…
– Знаешь, я не верю во всю эту чушь, потому что ты уже достаточно выпила для того, чтобы твоя и без того богатая фантазия еще больше разгулялась.
Действительно Аэлита и не заметила, как выпила три бокала шампанского. Притом, что съела она от силы три крошки.
– Тебе же будет хуже, если ты мне не поверишь. Я-то подумала, что будет лучше, если ты все это узнаешь от меня и узнаешь сейчас. Ну, как хочешь.
Аэлита не была пьяна, но шампанское действительно ударило ей в голову. Она сделала глоток.
– А это шампанское… какое к черту это шампанское! Принесли какое-то Буратино, а ты им веришь. Мне не веришь, а им веришь. Знаешь, если бы это было шампанское, я бы тогда была хоть чуточку пьяная, а я все такая же.
Павел рассмеялся.
– Что смешного? А… ты, наверное, смеешься, потому что я сказала Буратино. Понимаешь… я имела в виду Буратино… Лимонад… лимонад Буратино, понимаешь? Не деревянного мальчика.
Павел продолжал смеяться. Тут подошел официант, и Аэлита громко сказала:
– Официант, заберите у нас это Буратино! От него мы не пьянеем! Деревянную куклу вы нам не приносили, поэтому вы сразу поймете, что я говорю об этой бутылке, на которой написано «Шампанское». Хотя… я не читала. Принесите-ка нам лучше водочки, да?
– Нет-нет, ничего не нужно, – запротестовал Павел.
– Как это не нужно!? Я сказала нужно! Принесите мне водки!
Павел вышел из-за стола и подошел к Аэлите:
– Давай лучше мы с тобой потанцуем.
– Не хочу я с тобой танцевать! – возразила Аэлита.
Не успела она это сказать, как оказалась в его объятиях. Он так сильно привлек ее к себе, что их лица практически соприкоснулись. Аэлита почувствовала, что ей стало жарко. Играла медленная музыка. Сейчас, находясь под воздействием алкоголя, она даже могла сказать, что он «очень даже ничего». Он был высоким, стройным. Его темно-русые и немного волнистые волосы были коротко острижены. А еще он обладал невероятно проницательным взглядом, в котором чувствовалась огромная самоуверенность. Но, несмотря на все это она знала, что утром вновь будет его ненавидеть за то, что он ломает ей жизнь. Находясь в состоянии, в котором никогда не пребывала, Аэлита поняла, что способна предложить Павлу то, что никогда не смогла бы предложить в трезвом рассудке.