Услышав закипающий чайник, я решительно выключил
компьютер и неуверенно ступая, но с твердыми намерениями
пошел на кухню. Сестра уже была там, аккуратно колдуя с
чайником и заваркой, заливая ровно выверенные порции чая и
точное количество воды, после чего, кинув маленькую ложечку
сахара и дольку лимона с удовольствием начала маленькими
глоточками пить чай. Она на нем слегка помешана, что странно,
в нашем роду вроде англичан не замечено, потому такие особые
пристрастия к чаю необычны. Я же, как истинный лапоть,
абсолютно не разбиравшийся в высоком искусстве чаепития,
залил произвольно количество отлично заваренного сестрой чая
и долил туда воды, кинув пару ложек сахара. После чего под
недовольным взглядом сестры вытянул упаковку печенья, и под
веселый хруст и вкусный даже в моих руках чай, начал
интересоваться жизнью сестры. Вчерашняя... мда, вчерашняя
радость сестры уже поутихла, а потому она неохотно шла на
контакт, особенно такой, как личная жизнь. Быстро осознав
свою ошибку, я плавно перешел на общие темы, на которые она
уже отвечала с большей охотой. Поспрашивал я её и про
родителей.
- Ань, как там мама с папой? - слегка смутившись, спросил
я, ведь в их плохом настроении и самочувствии был виноват я.
Особенно интересовала мама, так как она, похоже еще ближе чем
я, приняла к сердцу мою инвалидность. Я даже припомнил синяки
от недосыпа и нервов у нее под глазами, которые, она, искусно
используя косметичку, закрашивала.
- Получше. - буркнула она, но я продолжал ожидающе на нее
смотреть, отчего она помявшись объяснила точнее, - Отец
перестал постоянно хмурится, и как бы сказать, стал с большим
энтузиазмом искать в Интернете и у знакомых информацию о
хороших протезах. Мама повеселела, ей было очень тяжело
смотреть на твою безучастную рожу, постоянно лежащую на
кровати. Вчера как помнишь, она даже часто улыбалась.
Сама при этом улыбнувшись, довольно сообщила она
мне. Но потом, нахмурившись, добавила.
- Я рада, что ты пришел в себя, действительно рада. Но не
делай так больше. Не смотри часами, своими пустыми глазами в
потолок. На это было больно смотреть. - резко закончила,
быстро допив уже остывший чай, после чего помыв посуду быстро
ушла к себе.
А я так и остался за столом, растерянным взглядом
уставившись на дно своей чашки. Действительно, я так
сосредоточился на своем горе, что не замечал, каково было
моим родным, а им как оказывается, было в чем-то даже хуже
чем мне. Мда, это была не только моя беда, а горе для всех
родных мне людей. Еще минут десять потратив на обзывание
самого себя и своего недалекого ума, я так же помыл чашку и
отправился к себе в комнату. Заглянув по пути в комнату
сестры, увидел, как Аня с наушниками на ушах уже делала уроки
за своим столом. Вернувшись к себе в комнату, я снова открыл
блокнот и дописал большими буквами информацию и свои мысли о
семье и своем поведении. Я недолжен это забыть.