Так и отвлекая себя телевизором, я и просидел до
того момента, как из школы вернулась сестра. Услышав, как
открываются двери, я приглушил громкость телевизора и с
каким-то непонятным трепетом стал ждать. Вот стук туфель
снятой обуви, тихие и мягкие шаги легкого тела,
приближающегося в моем направлении. Вот повернув в другую
сторону, она зашла к себе и закинула портфель, а потом
повернулась назад в сторону кухни, чтобы поставить греться
чайник, как она всегда делала ранее. Вот она зашла на кухню,
звук поджигаемого электрической зажигалкой газа и... она
спокойно выходит с кухни и идет к себе.
- "Эй, а как же посуда?" - молча возмутился я.
Будто услышав мои мысли, она резко повернулась и
вернулась на кухню, потом быстрый перестук ног в сторону
спальни родителей, где конечно же было пусто. И только потом,
она медленно и неуверенно подошла к моей комнате, где я уже с
широкой улыбкой ждал ее. Вот дверь медленно приоткрылась и
оттуда неуверенно высунулась маленькая темноволосая головка
четырнадцатилетней сестры.
- Саша, ты как себя чувствуешь? - неуверенно спросила
она.
- Хорошо, вот поел немного. - широко улыбнувшись
показательно постучал я себя рукой по животу.
Дальше были, счастливая улыбка, радость и
бесперебойное тарахтенье обо всем на свете. Мы не то чтобы
отлично друг с другом ладили, но ее сильно беспокоило мое
состояние, а уж мрачные как я помню взгляды родителей, точно
ей не нравились. Она увлеченно рассказывал про свою учебу,
уроки и подруг. Я так заслушался, что даже забыл про свое
лицо, которое я уверен, показывало мою злобную кривую
ухмылку, вместо обычной улыбки.
Через несколько часов пришли и родители, которые
очень обрадовались моему оживлению. Они не знали, отчего я
вдруг так оживился и сбросил свою апатию, но они были
искренне рады, и всячески старались меня разговорить и
развлечь. Да так усердно что, мы и не заметили, как наступил
вечер.
Мы пили чай, ели с сестрой сладости, а родители
просто радовались. А я, со все нарастающим напряжением ожидал
ночи. В десять часов вечера, сославшись на усталость,
отправился к себе в комнату спать. Что было не так уж и
далеко от правды, я действительно устал, так непривычно. Уже
и забыл, каково это, уставать. Но главная причина того, что я
отправился спать, была не усталость, а то, что я уже начинал
сходить с ума от ожидания. С каждым часом, я с беспокойством
тайком смотрел на время, я одновременно ждал и не хотел,
чтобы наступала ночь. Время, когда приходит сон. Но ожидание
было хуже всего.