– Кажется, этот узкоглазый ей нравится, – заметил Ромка в один из таких вечеров; он сидел у них в комнате и торопливо делал уроки на краешке стола, поскольку дома оглушительно храпел похмельный отец.
– Фу-у-у, противный, – протянула Вера, не отлипая от окна и карауля, чтобы мама не вздумала целоваться с этим вьетнамцем.
Дело, похоже, шло к тому: парочка стояла друг напротив друга, лица их были близко-близко, и мама уже смущённо опустила глаза…
Одним рывком Вера взлетела на подоконник и дёрнула защёлку форточки. В комнату ворвался морозный декабрьский воздух.
– Ма-а-ам!!! – заорала девочка на весь двор. – Ты скоро?
Пара отпрянула друг от друга, мама неловко поправила волосы, выбившиеся из-под шапки, засуетилась и, судя по всему, начала прощаться со своим заграничным поклонником.
– Ну даёшь! – Ромка расхохотался. – А чего ты их спугнула? Вдруг бы он тебе жар-птицу подарил? Бесплатно…
Вера прикинула, что лучше – быть с жар-птицей и Хреном Блохой в качестве папы, или не иметь ни того, ни другого, и окончательно уверилась, что поступила правильно.
Впрочем, притязания незадачливого ухажёра и так были вскоре пресечены: дядя Сеня потолковал с ним по-мужски. Подождал заморского гостя у проходной и ласково поинтересовался, какого ляха ему надо от Ниночки.
– Рюский женьщин красивий, – простодушно объяснил Хьен Ван Ха. – У них волос мяхкий, пущистий, глаза как у корови и сиськи бальщие.
После чего был немедленно взят за загривок и несколько раз обмакнут лицом в сугроб под аккомпанемент рыка взбешённого дяди Сени: "Если я тебя... морда косоглазая... ещё когда-нибудь... рядом с ней увижу... убью!"
***
Мама сидела в кресле рядом с абажуром и, устало щурясь покрасневшими глазами, старательно обшивала кружевное дочкино платьице серебристым "дождём". Нужно было успеть к завтрашнему утреннику в детском саду. Вера ворочалась на постели с боку на бок, пытаясь улечься поудобнее, но без мамы рядом, её неповторимого запаха, шелковистых волос, в которые Вера так любила утыкаться носом, заснуть категорически не получалось. Чтобы отвлечься, девочка вновь принялась мечтать о вожделенной жар-птице и мысленно просить кого-то, сама не зная, кого, чтобы он подарил ей вьетнамский сувенир. Мечты эти были идиллическими и имели мало общего с реальностью: в свои шесть лет Вера уже знала, что Деда Мороза не существует, и, значит, на Новый год она получит от мамы что-то более практичное и добротное... к примеру, новое пальто.