— Прошу всех
сохранять спокойствие.
Подействовало.
Объект три перестала излучать психофон и остались два мужских
объекта, между которыми произошел физический конфликт. Биокибер
отследил применение физической силы на лице объекта один.
Идентифицировав объект два, коротко обратился.
— Офицер?
Макс глубоко
вдохнул и выдохнул.
— Ничего
серьезного или требующего внимания.
Психофон был
в пределах нормы — легкие конфликты не включали
активацию боевых навыков черного ангела. И триста сорок второй
молча кивнул и, расправив широкие крылья, взмыл в высоту,
мгновенно набрав скорость.
Макс критически
оглядел молодежь и кивнул на припаркованный рядом
«ФиналФури», коротко бросил:
— Садитесь.
Нэнси и Пол
были под впечатлением от появления крылатого
и подчинились, забравшись в машину. Макс завел
электромобиль и погнал по центральному проспекту.
— Тебя
куда?
Нэнси пихнула Пола
локтем и тот оживился.
— Шестнадцатая
аллея за южным кольцом.
Макс кивнул. Пол
отходил от происходящего, медленно трезвел и ошеломленно
вспоминал — он добрую сотню раз встречал и отправлял
триста сорок второго с высотной площадки Центра, и лишь
раз сегодня повстречал вне работы. Шок, при знании, на что
способны черные ангелы, все еще не отпускал полупьяного
молодого человека.
Нэнси отрешенно
смотрела в окно на пролетающие мимо огни города,
а затем пригорода. Безнадежно испорченный вечер был для
студентки сравним с поражением всей жизни по чисто
юношескому восприятию. Поэтому оставшийся путь полицейский
и студентка сохраняли молчание. У дома Литы девушка
вышла, коротко попрощалась с дядей, и, ни проронив более
ни слова, решительно закрыла за собой дверь.
Макс включил
автопилот, выбрал адрес дома, откинулся на кресло
электромобиля и закурил.
***
Лиза выключила
компьютер. Был третий час ночи. Конец дня, ни принесшего
абсолютно ничего. Она ни на йоту не продвинулась
в поиске информации о сотрудниках проекта «СРВ». Вторую
неделю поиска в этом направлении она потратила зря,
в бесплодных поисках по сети.
Елизавета Гранд
была опытной журналисткой. Не смотря на все метаморфозы,
которые претерпела свобода слова в двадцать первом веке,
от журналистов все равно ждали сенсаций. Точнее, громких
разоблачений и феерических драм. Уже полвека как исчезли
бумажные газеты, а вслед за ними и глянцевые
журналы. С треском перевернулась с ног на голову
мировая Сеть, раздувалась и сдувалась, как легкие, цензура.
Но неизменным было одно и для крупного журналиста,
и для занюханного блоггера с тремя подписчиками —
люди ждали сенсаций.