Выступление
генерала Аверо, занявшее всего несколько минут, закончилось полчаса
назад, и полковник Зорин отвлекся, отойдя в отдельный
кабинет на все это время, проверяя по удаленной связи
через терминал состояние служащих. Вынеся замечания за ошибки,
Зорин вернулся в конференц-зал и выцепил взглядом
генерала Аверо в сопровождении аж четырех полковников,
среди которых выделялись китаец Чэнь и нигериец Таснем,
остальных Зорин толком не разглядел и проследовал ближе
к группе. Военные откозыряли друг другу и Владимир узнал
неизвестных ему офицеров, это были полковник спецгруппы НКС
Владислав Сумрич и полковник Михаэль Вальмер, командующий
седьмым танковым корпусом ООН. Космонавт имел вид доброжелательный,
а танкист выглядел потерянным.
В зале также
находились Рафаэль Андерсон, координатор проекта «СРВ»,
в компании сотрудников Центра, среди которых Зорин увидел
ученых, что полковнику не нравилось. Старинная неприязнь
военных и ученых длилась до сих пор, уходя своими корнями
в сумбурный двадцатый век. Люди науки создавали грозное
оружие, а люди военные его применяли, и моральную
ответственность и вину за убийства пытались возложить
друг на друга.
Общество презирало
и тех и других.
— Я надеюсь, ваши подразделения способны
в кратчайшие сроки перейти в состояние полной боевой
готовности. — при этих словах генерала Аверо, лейтенант Морано
незаметно толкнул полковника Зорина, переключая внимание своего
начальника на важную реплику командующего. Но отвечать
не пришлось, полковник Сумрич выдал эпичную фразу.
— Мое
хозяйство сгорело на орбите, а новое еще даже
в чертежах не имеется в наличии.
Военные офицеры
собрали все свое самообладание, чтобы в голос
не расхохотаться, как солдаты на отдыхе, услышавшие
смешную историю. Меньше всего это удавалось двухметровому
нигерийцу, которому пришлось внимательно начать изучать потолок,
чтобы никто не увидел перекошенной физиономии полковника.
— Это
было бы смешно, если бы не было так грустно,
полковник. — сказал генерал Аверо. — По крайней
мере, нас перестанут третировать по поводу того, что
мы собирали на орбите оружейную систему. Но потеря
НКС была невосполнимой утратой.
— К сожалению, теперь космос полностью во власти
частных космических кампаний. — заметил полковник Чэнь.
— Наша задача
от этого не меняется. Мы в первую очередь
миротворцы для всех наций планеты, господа офицеры.
— резюмировал генерал Аверо.