В дверях Мирон неожиданно останавливается и резко поворачивается ко мне лицом. Нас вновь разделяет не более десяти сантиметров, и мое сердце очень бурно реагирует на его близость, помчавшись вскачь. Смотрю в его невероятные глаза, которые, между прочим, умеют быть ледяными, и почти не дышу.
— Обидишь моего брата — будешь иметь дело уже со мной. Поняла?
— Я... я и не планировала его обижать. С чего бы мне? — спрашиваю я ошарашено.
Взгляд Мирона вдруг меняется: из угрожающего становится любопытным.
— Ты меня все больше озадачиваешь, фенек. Но в конце концов я узнаю твои замыслы. Даю слово.
«Какие такие замыслы?» — удивляюсь я еще больше. И оказывается, вслух.
— Тебе лучше знать, — усмехается он и заходит в дом, бросив напоследок: — Хорошо, что сменила розовый. И не думай, что я не догадался, с какой целью.
Вот же!.. Черт!
И пусть я позволила себе ругаться мысленно, я все равно опасливо прикрываю рот ладонью. Невыносимый! Вынуждает меня злиться, а потому и не следить за своими мыслями!
Уму непостижимо как я сейчас зла... И мне ужасно не нравится это состояние. Оно меня пугает!
Стараюсь дышать ровно, расслабляю пальцы, которые сжимала в кулаки, прикрываю глаза. Я надела этот комбинезон ради себя. Не ради него. И неважно, какую он там себе придумал якобы мою цель, о которой, видите ли, догадался. Умник нашелся. Вот. Да.
Я выдыхаю, встряхиваю головой и иду в столовую.
Все уже на своих местах. Ждут меня. И мне мгновенно становится стыдно за свою неконтролируемую вспышку злости. Я вежливо желаю всем доброго вечера и прошу прощения за задержку, на что Галина хмыкает, но молчит.
Папа интересуется у меня, как прошел день, спрашивает, нормально ли я добралась до дома, и вот тут в разговор вмешивается Галина:
— О, дорогой. Мне срочно нужно было по делам, потому Любе пришлось взять такси. Но я уверена в том, что ты доехала с комфортом, верно, Любочка?
— Верно, — усмехается Мирон.
Галина бросает на него озадаченный взгляд, а Никита объясняет:
— Я попросил Мирона ее забрать, а затем мы все гуляли во дворе, и даже попрыгали с Любой на батуте! Нам было очень весело!
— Рад за вас, Ник, — улыбается ему папа, кивает, кажется, с благодарностью Мирону, а затем спрашивает у Галины: — Очередная распродажа в ЦУМе, которую нельзя было пропустить? И узнала ты, конечно, о ней в то время, когда нужно было забирать Любу.