— Впереди развилка, выбери сама направление, — тихо предлагает Мирон.
Он, кстати, уже давно сидит в своем кресле абсолютно расслабленно, словно я прошла проверку, и теперь мне можно доверять. Не скажу, что я с ним полностью согласна, но все же это приятно.
Основная дорога уходит немного влево, от нее идет узкий рукав вправо, туда, где кончается лес и колышется от ветра высокая трава — простор и раздолье. Хочу поехать туда, но случайно замечаю справа резкий поворот в лес. И, не думая, сворачиваю. Пугаюсь собственных действий, потому что маневр оказывается достаточно опасным, и я в последнюю секунду выравниваю машину и, слава небесам или мне самой, не въезжаю в дерево. Хочу остановиться, чтобы отдышаться, но Мирон, словно прочитав мои мысли, вновь командует:
— Езжай дальше, ты отлично справилась.
При этом голос его звучит немного натянуто и удивленно.
Беру себя в руки и немного прибавляю газ.
Все же здорово рулить самой и ехать туда, куда хочется!
Лес по мере продвижения редеет, пока и вовсе не остается далеко позади. Глазам открывается просто невероятный вид: укатанные дорожки от шин других машин под ровным углом в девяносто градусов сворачивают влево и вправо перед... обрывом, а там, вдали, на высоком и широком холме густеет зелень соснового леса. Очень красиво и впечатляюще.
— Так. Теперь давай немного помедленнее, — выдыхает Мирон.
Я как бы и сама планирую сбросить скорость. Не слепая же.
Поворачиваю я вновь вправо, правда, на этот раз очень аккуратно и плавно, и вижу внизу устье реки... Хочется насладиться видом, но и за дорогой нужно следить, потому ближе к вновь растущему лесу я решаю остановить машину.
Мирон выходит из салона первым и как-то странно смотрит на меня, когда выхожу и я.
— Забавно, что ты выбрала именно это направление.
— Почему? — спрашиваю я и иду к краю обрыва.
— Здесь классно наблюдать за закатом.
— Так ты знаешь это место? — удивленно вздергиваю я брови, оборачиваясь на него.
— Да, не раз здесь бывал.
Не раз... Закат... Оу.
— Возил сюда девочек на свидание? — спрашиваю я, прежде чем успеваю обдумать уместность своего вопроса.
— Не угадала, — хмыкает Мирон, словно не замечая мою бестактность, и направляется ко мне. — Всегда приезжал один.
Последнее предложение он произносит как-то серьезно, отчего я сразу смущаюсь, словно меня на мгновение пустили себе в душу. Отворачиваюсь к реке и сажусь, свесив ноги с обрыва. Теперь я с лихвой ощущаю, как все время вождения были напряжены мои руки, шея и спина. Но мне определенно понравилось рулить. Потому, когда Мирон садится рядом, я тихо выдыхаю: