Обрядилась во все это, села выжидать время, надо же голубкам встретиться успеть, ну и приступить к собственно разврату. Вы понимаете, о чем я... Сидеть спокойно мне никак не удавалось. С нервняка два раза сходила на кухню, поела. В результате, пардон, обожралась. От сытости глаза закрывались, и неумолимо тянуло в сон. Пару раз больно тюкнулась лбом и носом в подоконник, так как бдила у окна. Наконец, собрав остатки воли в кулак и потирая шишку на лбу, сосредоточилась, представляя себе Рейнара. Знакомо свистнуло, ухнуло и вот я уже падаю куда-то в теплую темноту.
Но то ли от обжорства, то ли от того, что я как раз свою шишку на лбу гладила, но что-то пошло не так, потому что я почувствовала, что падаю на что-то мягкое и теплое. Истошный женский визг резанул по ушам количеством децибелл и широтой и высотой диапазона. При этом то самое, истошно визжащее, отчаянно крутилось подо мной так, что я почувствовала себя кандидатом, как минимум, в космонавты на центрифуге. У меня начинала кружиться голова, а два съеденных ужина неумолимо просились выйти вон. Когда вращение перешло в прыжки на месте, меня начало равномерно потряхивать, я не выдержала, сдалась и тоже взвыла ещё истошнее этого нечто.
-Остановитесь! Мне плохо! Меня тошнит! Сейчас вам же будет хуже! ПАМАГИТЕ!!!
И тут скрипнула кровать, послышалось щелчки осветительного артефакта, и холодно-изумленный голос маркиза произнес:
-Какого нечистого здесь происходит? Как вы сюда попали??!!
Забегая вперёд, скажу, что Рейнар так говорил в дальнейшем, что даже умирая, будет помнить ту эпическую картину, что открылась его глазам.
Я, взлохмаченная, с чудным зеленоватым цветом лица, с вытаращенными глазами, в потрясающей мужское воображение ночнухе, верхом на ком-то (чем-то?). Причем это нечто целеустремлённо ползло куда-то на четвереньках, в неизвестном направлении, поскольку подол моей рубахи надёжно накрывал этому голову, и оно ничего не видело. Что было надето на этом существе - спереди маркиз не видел, а вот сзади хорошо просматривался аппетитный задок в интригующих трусиках и кружевные чулочки. Все это действо сопровождалось маломузыкальным визгом в дуэтном исполнении.
После окрика маркиза мое "транспортное средство", наконец замерло, и я мешком свалилась с этого нечто, успев одернуть подол ночнушки, а то светила бы труселями перед женихом. Хорошо, хоть не стрингами. Маркиз встал с кровати, держа осветительную палку повыше, чтобы было виднее большее пространство. Снизу до пояса он был завернут в одеяло, а торс был обнаженный. Увидев меня первой, он со вздохом сказал: