– О! Вероничка! Ты как здесь? –
спросил заметно оживившийся Иван.
– Земля слухами полнится, Ванечка! –
игриво сказала она, вошла в палату, взяла стул у моей койки,
оставленный после обхода, и уселась перед Иваном. – Говорят, ты
вчера с Большого моста прыгал?
Я во все глаза наблюдал за молодыми
людьми. Вероника вдруг повернулась ко мне.
– Это тебя спасать пришлось? –
спросила она, с любопытством разглядывая меня.
– Павел, – представился я, протягивая
ей руку.
– Э! Пашка! Куда руки тянешь? –
рявкнул на меня Иван.
УПС! Мне же 16. Я взглянул на Ивана:
глаза его метали молнии.
– Это Вероника, моя невеста, – сказал
он с ударением на слове МОЯ.
– Понял, понял. Не дурак, –
примирительно сказал я и лёг на свою койку.
Какой ревнивый. Но девка реально
хороша. Если ещё и с мозгами, и добрая, то цены ей нет.
Вероника надолго не задержалась. Как
я понял из их с Иваном разговора, у неё был перерыв, она спешила
вернуться на учебу. Обещала забежать ещё раз вечером. Она оставила
Ивану треугольный пакет молока и плюшку сердечком.
Чем хороши маленькие города, это
относительно небольшими расстояниями. Трудно представить, как в
Москве кто-нибудь два раза в день навестил бы кого-то в больнице
между учебными парами. Судя по всему, городишко, куда меня занесло
волей неизвестных мне сил, совсем небольшой. Как он там называется?
Святославль? Ну, раз на больнице вывеска «Святославская». В какой
хоть это области?
Я вдруг осознал, что уже не впадаю в
ступор от одной только мысли о произошедшем со мной. Размышляю обо
всем вполне отстраненно, даже с каким-то интересом. Все-таки
человеческая психика – невероятно гибкая штука, ко всему
приспособиться может.
Медсестра Валентина прикатила в
палату каталку и увезла Петровича вместе с его подушкой, одеялом и
простынями. Прощаясь с ним, мы пожелали ему не вешать нос.
Я лежал и в полудреме думал о
поворотах судьбы. Ещё вчера утром я планировал свою старость, а
сегодня утром у меня вся жизнь впереди и все дороги открыты. Я могу
профессию сменить. Например, стать военным. Нет, военным не надо: в
90-х им очень туго придётся. Хотя, тогда всем туго было. О, кстати,
надо будет в приватизации как-то грамотно поучаствовать. Тогда
колхозники гектарами землю на водку меняли. Ваучеры... Что там с
ваучерами было?
Вдруг что-то тяжелое плюхнулось мне
на живот. От неожиданности я матернулся, открыл глаза и тут же
получил ладонью по губам от высокой пожилой, но ещё очень крепкой
женщины. Она была стройной, несмотря на возраст, с правильными
чертами лица. В молодости она, безусловно, была красавицей. Взгляд
ее светло-серых глаз был строг, как у директрисы школы. У себя на
животе я обнаружил матерчатую авоську, нащупав в ней руками
кастрюльку.